Об этом нельзя забывать:Рассказы, очерки, памфлеты, пьесы

смену ему уже восходят светила великого дня, и сеятель выходит сеять уже не с молитвой, не с гимном рабству и смерти на устах, а с песней всепобеждающей жизни, с песней, которая рано или поздно заглушит наши последние колокола.

Варвара.

Вы плачете, мой друг?

Отец Юлиан.

Нет, это вам показалось. Если я и за­ плачу когда-нибудь, то только потому, что мои руки, руки сеятеля, сеяли не семена истины, а... зубы дракона, из которых выросли убийцы родителей Параски.

Варвара.

Убийцы? А может быть, там был лишь один душегуб? Один убийца, который добил тяжело раненных за­щитников родины, а затем судорожно, как гиена, рылся в их карманах, отвинчивал их ордена, снимал сапоги? Как вы ду­маете?

Отец Юлиан.

Родителям Параски все равно.

Варвара.

А мне не все равно! Я хочу знать всю, реши­ тельно всю правду. И о той памятной ночи и о сегодняшнем рас­свете...

Занавес.

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Стемнело. Та же обстановка. Из своей комнаты быстро выходит

Варвара

и направляется к выходу. На крыльце она сталкивается

с

Иваном и Семеном Негричами.

Иван — с винтовкой.

Семен — с автоматом.

Иван.

Агроном?..

Варвара.

Кажется, спит. Разбудить?

Иван

(посмотрев на часы).

Не нужно. Пусть еще несколь­ко минут поспит. Замаялся, сердечный! Пятьдесят восемь лет и четыре тюрьмы — не шутка.

Баба Олена

(приподнимаясь на печи).

О господи, гос­поди!

Входит

Мыкола.

Мыкола.

Ты соврал, Иван. Всего пятьдесят семь. Да, я вижу, вы готовы!

Иван.

Яворский с людьми вас ждет у сельсовета.

Мыкола.

Иду-иду!

(Возвращается в свою комнату.)

Варвара.

Садитесь, прошу вас.

Семен.

Спасибо, учительница.

Оба садятся. Иван набивает чубук табаком и закуривает. Входит

Параска

и берет с припечка подойник. Увидев в дверях Мыколу с оружием в руках, она испуганно отшатывается, вскрикивает, потом выбегает из хаты.

Мыкола

(глядя ей вслед).

Это она всегда так, лишь уви­дит оружие. Бедный ребенок.

Иван.

Ничего, вырастет и забудет.

В а р в ара.

Вряд ли!

Мыкола

(заряжая карабин).

По-моему, она и не должна это забывать... Кажется, снова прорычал этот проклятый лев. А может, это мне только снилось?

Иван.

Нет, вам не снилось, Мыкола. Совсем недавно лев снова появился в селе. Пробежал по огородам, зарычал, позагонял людей в хаты и снова под землю провалился... Говорят, видели, как он на луг Савюка побежал. Значит, он и в самом деле воды держится. Там его н надо искать.

Сети

уже готовы.

Мыкола

(Варваре).

Что с тобой, Варварушка? Стоишь, будто скорбная мать?

Варвара

(как бы очнувшись).

Возьмите меня с собой, добрые люди.

Мыкола.

Куда? На облаву? Женщину?

Варвара.

Из крупнокалиберного револьвера я стреляю неплохо. А этого, кажется, достаточно.

Семен.

Нет, этого еще мало.

Варвара.

Отваги у меня также хватит.

Семен.

Раненый зверь может броситься на вас, и тогда...

Варвара

(перебивая).

Тогда моя рука не задрожит.

Мыкола.

Да?..

Варвара.

Я пользуюсь такими же правами, как и вы. Кто поднимает руки на наше село, на наших детей, на наш колхоз, тот поднимает руки и на меня. Думаю, что я убедила вас, това­рищи?

Иван.

Что же, она права, Мыкола.

Мыкола.

Ладно, пойдешь с нами!

Варвара.

Мне еще надо переодеться. Я поеду верхом и нагоню вас.

Мыкола.

Не забудь только взять с собой лишнюю горсть патронов.

Варвара

(с порога своей комнаты).

Я ничего не забуду, Мыкола!

(Уходит.)

Мыкола одевается. Быстро темнеет.

Мыкола.

Странная она какая-то стала в последнее время...

Семен встает и спокойным шагом подходит к двери, выходящей во двор.

Иван.

Работы у нее, должно быть, как и у нас всех, по са­мые уши!

Мыкола.

А все-таки черт знает что делается! Один зверь задержал сев.

Семен

(до сих пор смотревший вдаль, поворачивается

к Мыколе.)

Вы убеждены, что только один?

Иван намеренно закашлял.

Мыкола.

Гм... Пожалуй, ты прав...

Иван быстро поднимается.

Его надо тоже выследить!

Семен.

И я так думаю. Надо только прежде всего при­ стрелить льва, а до волка доберемся позже...

Мыкола.

Если бы знать, кто он, то можно было бы