Об этом нельзя забывать:Рассказы, очерки, памфлеты, пьесы

одно­временно ликвидировать обоих. Да что же... Кто может знать, что у кума пить дадут?.. Пока доберемся мы, пока доберутся в районе...

(Гневно.)

Черт знает сколько еще бед он сумеет на­творить!..

Семен пытается что-то сказать.

Иван

(останавливая Семена движением руки).

Товарищ агроном, ведь мы-то с тобой знаем, что для нас наш колхоз. Мы говорим: «путь к изобилию», и это в самом деле так, иначе й быть не может! Но, убей меня нечистая сила, чтобы я только из-за хлеба с маслом недосыпал в будни ночей и подставлял голову под фашистскую пулю. Колхоз для нас большее. Это — Советская власть, а она и нам, Негричам, и тебе, и учительнице, и всему людскому роду дала такое, чего не променяешь на все сокровища мира!

(Ударяя себя кулаком в грудь.)

Она дала воз­можность почувствовать нашу силу и сняла с нее оковы: «На, сила, иди в свет, верши чудеса!» Вот так я все понимаю.

Мыкол

а. Ага! Справедливо! Ну!

Иван

(замявшись).

За эту власть даже смерть с охотой примешь.

(Опуская глаза.)

Для нее, для Советской власти, и о родном сыне забудешь, если он сбился с панталыку и каиновы дела творит.

(Умолкает.)

Мы кол

а. Иван! Иван! Ты о ком это?

Семен.

Поспешили вы, отец. Пока что доказательств мало.

Иван.

Нет, не поспешил. Это сказал коммунист комму­ нисту.

Мы кол

а. Что такое? Доказательства? Против кого?

Пауза. Семен и Иван стоят, наклонив головы.

Вы о Луке? О Луке Воркалюке, моем единственном сыне?

Семен.

О внуке Штефана Петрича.

Мы кол

а

(растерянно).

Я же смотрел его бумаги—они проверены еще в Германии. Он получил разрешение вернуться из Мюнхена домой, работать. Он...

(Взглянув на фисгармонию.)

Разве мог бы он играть так, имея замаранную совесть? А впро­ чем... Лука, мой Лука!.. За что вы его так, товарищи, за что?

Иван.

Ты что думаешь, мы забыли, что Лука одиннадцать лет жил без присмотра, без отцовского глаза? Меня с тобой, Мыкола, полиция в тридцать восьмом бросила в тюрьму. За­хватил Гитлер Польшу, а нас, коммунистов, из польской тюрьмы бросили в немецкую. Лука тем временем спокойненько учился во Львове, жил в этой бурсе митрополита Шептицкого, где кишмя кишели националисты. Быть может, уже тогда они ему в душу свою начинку вложили!

Семен

(тихо).

Я пришел сегодня в село, едва только на­чинала заниматься заря. Пришел и увидел Луку. Он украдкой бежал от старой корчмы, где остановился зверинец. Я окликнул его, но он исчез в лозняке. И как раз в это самое время опустела клетка льва.

Иван.

До тех пор, пока Луки здесь не было, не блуждала тревога по нашим хатам.

Мыкола

(метнувшись к дверям, кричит).

Лука! Лука!..

Семен

(подбегая и хватая его за руку).

Слишком рано! Так можно лишь испугать... зверя, и он... убежит.

Входит

Параска

с полным подойником.

Параска.

Луки нет возле хаты, дядечка.

(Ставит по­дойник на припек.)

Иван взглядом показывает Мыколе на Параску.

Мыкола

(тихо отходит от дверей. Насилу переводя ды­хание).

Хорошо, я буду молчать.

Параска

(подойдя к Мыколе).

Что с тобой, дядя? Дя­дечка?

Мыкола

(садясь в кресло).

Тяжело мне, Параска!

Параска

(став возле Мыколы на колени).

Мне тоже очень тяжело сегодня, дядечка...

Мыкола

(гладит ее волосы).

А ты ляг и засни. Я возвра­щусь утром — разбужу тебя. Будет снова легко на сердце, мое дитя.

(Закрыв глаза.)

Разбужу тебя, как, бывало, давным- давно

его

будил: «Порубаю калиночку, бо вм

i

ю, скориняю Парасочку, бо см

i

ю...»

Пауза.

Параска.

Дядечка! Ради всего святого! Скажи мне.

(Взглянув на Семена.)

Кто убил моих родителей?

Мыкола

(резко встает. Скользнув взглядом по Негричам, снова смотрит на Параску, которая низко опускает голову).

Встань, Параска...

Параска.

Прости, дядя, но я... не могу забыть!

Семен.

Этого нельзя,

забыть, Параска.

Параска, встрепенувшись, впивается глазами в Семена.

(Подойдя к Параске.)

Параска, девочка...

Параска

(отшатываясь от него).

Нет!

(Забивается в угол.)

Иван.

Что это?

Пауза.

Мыкола.

Я... не знаю. Я знаю лишь, что нам пора.

(Под­ходит к дверям Варвары и стучит в стекло.)

Варвара! Поторо­пись. Мы идем.

(Поворачивается к Негричам.)

Пойдем, това­рищи: там люди ждут нас.

Иван.

Дорога далекая! Езжайте верхом, Мыкола.

Семен

(снимая с крюка уздечку и вожжи).

Я

пойду вам

коня оседлаю.

Иван.

Седло, кажется, в конюшне.

Варвара

(появляется на пороге свой комнаты. Одета, как и в начале первого действия, с той лишь разницей, что стан ее теперь стягивает желтый кожаный пояс с кобурой. Надевая перчатки).

Скоро взойдет месяц. Ночь будет ясная.

Семен

(вздохнув).

Не для всех она будет ясная сегодня...

(Уходит.)