К неудовольствию весельчаков, вольные шутки были запрещены как на деле, так и на словах. Чистота нравов Капетингских королей долго вызывала восхищение христианского мира; сегодня их обвиняют в чрезмерной стыдливости; но в течение нескольких столетий представления о «хорошем тоне» так сильно изменились, что желательно кратко напомнить о реальных событиях, породивших знаменитую легенду о Нельской башне.
Три сына Филиппа Красивого, правнуки Людовика Святого, которым было суждено наследовать друг другу на троне под именем Людовика X, Филиппа V и Карла IV, женились соответственно на Маргарите, дочери герцога Бургундского, и ее кузинах Жанне и Бланке, дочерях графа Оттона. Маргарита и Бланка втайне взяли себе б любовники двух братьев, Филиппа и Готье д'Онэ, состоявших в свите короля, и тайно встречались с ними в Нельской башне. После более чем двух лет их связи она была раскрыта. Гнев Филиппа Красивого был ужасен (в то время двор пребывал в Мобюиссоне, и король собрал парламент в Понтуазе). Виновные рыцари, представшие перед судом равных, сознались в преступлении, и по приговору с них живыми содрали кожу. Казнь состоялась в Понтуазе 12 апреля 1314 г. на площади Мартруа; затем обезглавленные тела подвесили на виселице.
Все соучастники прелюбодеяния подверглись преследованиям. Привратника, сознавшегося в том, что он потворствовал свиданиям виновных, казнили. Римский кардинал Пьетро Пергроссо. епископ церкви святого Георгия из Ордена доминиканцев, которого изобличили в поставке любовникам приворотного зелья, был арестован в монастыре святого Иакова и отправлен в Авиньон на суд коллегии кардиналов. Народ, потрясенный таким жестоким наказанием, и в самом деле склонен был верить, что принцессы, из коих самая молодая была еще ребенком, стали жертвами колдовства. Прочих соучастников кз различных слоев общества подвергли пыткам, а затем тайно казнили, зашив в мешки и бросив в Сену – такая казнь в эту эпоху полагалась за оскорбление королевского величества.
Король сразу отдал приказ заключить трех своих невесток в темницу. Закутанных в черное виновниц посадили на телеги, дабы препроводить в Андели. Они же думали, что их везут на смерть. Жанна изо всех сил кричала прохожим, которые встречались на дороге и в ужасе отшатывались от нее: «Бога ради, скажите моему сеньору Филиппу, что я умираю безгрешной!» Ее муж добился, чтобы его супругу привели к королю, перед которым она сумела оправдаться; тем не менее ее заключили в замок Дурдан до того часа, покуда ее дело не было рассмотрено баронами королевства, которые позволили ей занять свое место при дворе.
Маргарите и Бланке остригли волосы и, одев их в грубое шерстяное рубище, бросили в крепость Шато- Гаяйр. Их посадили в разные камеры, и с Маргаритой, как со старшей и, несомненно, более виновной, обходились жестче; она не жаловалась и денно и нощно оплакивала бесчестье, которое навлекла на дам и королев своей страны.
После долгих месяцев заключения она умерла: ходили слухи, что ее задушили. Бланка много плакала, но ни в чем не захотела сознаться. Ее муж, ставший королем под именем Карла IV, добился расторжения их брака в Римской курии. Тогда Бланку Бургундскую после одиннадцати лет заточения перевели в аббатство Moбюиссон, где укрылась и ее мать; она стала монахиней и умерла по истечении года.
В 1314 г. в Понтуазе смертельная болезнь настигла Филиппа Красивого. Он повелел перевезти себя в Фонтенбло, где вскоре скончался, сломленный позором, постигшим его семью.
II
Регентство Бланки Кастильской
Итак, после смерти Людовика VIII королем стал двенадцатилетний ребенок, а королевой- регентшей – иностранка. Узнав об этом, толпы клириков и сеньоров начали покидать двор; однако самые мудрые из них остались верны короне и отвезли юного короля в Париж. Те сеньоры, кто пообещал Людовику VIII признать его сына королем, обратились с посланиями к своим вассалам с требованием последовать их примеру.
Бланка Кастильская показала себя очень умной и ловкой правительницей. Ей удалось поддержать престиж, который монархия приобрела со времен Филиппа Августа; она не только упрочила власть своего сына, но и научила его, как должно вести себя, дабы снискать уважение своих подданных и сделать свое королевство процветающим. Она стала первой женщиной среди Капетингов. которая официально правила Францией, и ее по праву можно поставить в один ряд с самыми выдающимися королями этой династии.
Став регентшей. Бланка могла рассчитывать на поддержку римского кардинала, папского легата, вместе с Людовиком VIII участвовавшего в роковой экспедиции на юг и сопровождавшего гроб с телом короля в Париж. Она привлекла на свою сторону нищенствующие Ордена и всех священников, верных Папе. Как только она вмешалась в события, происходившие в Англии, защищая права молодого Генриха III против французской партии, папа решительно принял сторону Людовика IX. Правда, при этом он руководствовался иными соображениями, нежели заботой о вдове и сироте: политика Рима основывалась на идее независимости народов и равновесии христианских сил. Для папства объединение Англии и Франции под единой властью или возникновение анархии в Англии было опасностью, которой оно всеми силами старалось избежать.
Соперничество между баронами стало главным козырем Бланки Кастильской – нельзя было дать им время договориться. По совету кардинала-легата и душеприказчиков Людовика VIII она решила поспешить с коронацией сына. Получив корону, он мог бы действовать от своего имени и требовать повиновения как законный государь; королева же. его мать, довольствовалась бы тем, что направляла его шаги. Людовик VIII умер 8 ноября, а епископов и баронов созвали в Реймс на коронацию уже 29 ноября, в первое воскресенье Адвента.
Такая спешка спутала планы баронов. Они требовали, чтобы до коронации освободили политических узников (как того требовал обычай), и среди прочих Феррана, графа Фландрского, и Рено, графа Булонского, захваченных в плен в битве при Бувине. Некоторые сеньоры потребовали возвратить им земли, по их словам, несправедливо отобранные Филиппом Августом и его сыном. Надо полагать, что одна партия баронов, с графом Шампанским во главе, возникла еще во время осады Авиньона. В Париж прибыла графиня Жанна Фландрская, предлагая деньги и требуя освободить своего мужа, но ее уговорили подождать до тех пор, пока не пройдет коронация.
Тогда королева, не мешкая, привезла своего сына в Реймс. Они проехали через Суассон, где короля посвятили в рыцари в присутствии короля Иоанна Иерусалимского, графов Булонского и Дре, графини Фландрской и Шампанской и остальной знати.
Многие сеньоры не прибыли в Реймс, но прислали свои извинения. Граф Шампанский пожелал присутствовать на коронации, но королева попросила его воздержаться от этого шага, ибо он бросил Людовика VIII при осаде Авиньона. Однако присутствовали бароны всех земель, завоеванных Филиппом Августом. Поскольку престол архиепископа Реймсского был вакантным, церемонией распоряжался епископ Суассонский.
Людовик Святой, говорит Жуанвиль, много размышлял в тот день над словами молитвы во время мессы, молитвы, выраженной псалмом 24: «К Тебе возвышаю я душу свою: о мой Боже, вверяю себя Тебе; да не испытаю я смятения в Тебе, ибо Ты придешь в назначенный час. Да не возрадуются мои враги, ибо никто из уповающих на Тебя не будет поражен. – Господи, дай познать мне Твои промыслы и укажи мне Твой путь…»
Коронация завершилась, король воссел на трон, герцог Бургундский, духовенство и присутствующие бароны поклялись ему в верности. Весть об этом тотчас же разослали во все концы королевства, и Бланка приняла оммаж как регентша.
На следующий день она увезла короля в Париж. Ни в Париже, ни в Реймсе не устраивали никаких праздников и развлечений; однако как раз в это время стало известно о победе королевских войск над альбигойцами. Среди сеньоров начались волнения. Англичане ввязывались в стычки с французами, в надежде вернуть себе земли, отнятые у них Филиппом Августом и Людовиком VIII.
Бланка снова продемонстрировала замечательную осторожность и силу духа. Ее деверь, Филипп Строптивый, вполне мог возмечтать занять ее место – регентша подкупила его, передав замки Мортен и Лилльборн, оммаж графа де Сен-Поль, осыпав милостями других сеньоров, выпустила за выкуп из заключения Феррана, графа Фландрского, своего племянника, превратив его в союзника короны.
Однако Тибо, граф Шампанский, Пьер Моклерк, граф Бретонский, и граф Маршский возглавили мятежников. Пьер Моклерк («дурной клирик», прозванный так за то, что долго обучался в Париже и изрядно
