пальто.
Через двадцать минут пути нам попалась захудалая, плохо освещенная забегаловка. Сев за стол у дальней стены, мы заказали тосты и яичницу – платила Бонни – и стали соображать, куда, черт побери, идем.
– Надежный приятель, у которого можно отсидеться, – предложил я.
Бонни пожала плечами:
– Я растеряла почти всех друзей.
– А у меня никогда не было много приятелей. Только в союзе, но к ним мы не пойдем.
Она кивнула, поджав губы.
– Насколько ты просрочил?…
– Достаточно, – ответил я. – Спустя три месяца уже не важно, сколько именно.
Она отпила глоток теплой воды из-под крана, которую нам принесли.
– А ты пробовал поговорить с менеджером по кредиту?
Неожиданно для себя я засмеялся:
– Кредитный менеджер – мой прежний босс. Раз я у него больше не работаю, с чего бы ему идти со мной на сделку… А ты?
– Разумеется, – сказала она. – У меня было три кредитных менеджера…
– Впервые о таком слышу.
Бонни улыбнулась, и обшарпанная забегаловка исчезла. Осталась только эта улыбка, остальное потеряло всякое значение.
– А я полна сюрпризов. Они очень хотят тебя поймать?
– Я в сотне наиболее разыскиваемых, – ответил я, чувствуя себя как-то странно, словно хвастаюсь этим.
– Ах ты проказник!
– А то!.. Под номером двенадцать.
Если на Бонни это и произвело впечатление, то виду она не подала, продолжая потягивать воду и разглядывать обстановку, – осталась спокойной.
– А в тебе что новенького? – спросил я. – Я знаю про «Воком», про уши – а еще?
– Есть кое-что, – проговорила она. Дразнит меня, что ли?
– Например?
Ее глаза сузились в маленькие щелочки. У меня возникло ощущение, будто она снова меня изучает, пытаясь отгадать, что я за человек. Готов поклясться, долю секунды я слышал едва уловимое жужжание сфокусировавшихся механических линз, тут же уехавших в обратном направлении.
– Можешь спросить о трех органах, на выбор, – сказала она.
– У тебя еще три искоргана?!
– Выбирай.
Масса органов, мало времени. Я уже знал об ушах и глотке новейших и самых дорогих вокомовских моделей, поэтому решил далеко не искать.
– Глаза, нос, рот.
И вот что она ответила.
– Оба моих глаза – «Маршодин динамикс», каждый со стандартным стократным увеличением и оптимизированным восприятием спектральных цветов. В левом имеется дополнительная линза, которая устанавливается, если я моргну три раза подряд; с ее помощью можно увеличить удаленные объекты в триста раз, но тогда у меня начинаются головные боли. В правом глазу есть функция двухсоткратного макроувеличения, позволяющая видеть как в микроскоп, но от этого меня начинает тошнить. Если применить эти функции одновременно, дело кончится тем, что я буду ходить кругами, глотать аспирин пачками и блевать. Кредит у «Маршодин» получен через Кредитный союз под двадцать девять и восемь десятых процентов годовых.
Носовой хрящ силиконовый, производства виргинской корпорации «Бун», но сенсоры и нервные проводящие пути – дженерики[19] Кредитного союза. Возможности у этой модификации скромные, но я могу блокировать определенные дурные запахи и усиливать некоторые приятные. В последнее время это просто неоценимая функция. Прямой кредит через союз по специальной ставке двадцать семь и четыре десятых процента годовых.
Мой рот – настоящий универмаг фирменных искорганов, но раз уж ты интересуешься, устрою тебе бесплатную экскурсию. Губы мои собственные, но сенсоры в них – «Кентон», под тридцать два процента; язык – регулируемый полимер, содержащий в четырнадцать раз больше вкусовых сосочков и блокировку наподобие носовой, тоже дженерик Кредитного союза, под двадцать восемь и четыре десятых процента. Искусственные зубы изготовлены ортодонтом, без процентов. Я ответила на твой вопрос?
И тут все встало на свои места. Пока Бонни долго и подробно распространялась о своих искорганах, она подалась вперед долить себе сока и нетерпеливо отбросила рукой выбившуюся прядь, упавшую на глаза. Прядь свесилась набок, впервые после нашего знакомства я наконец-то смог толком разглядеть лицо Бонни и вдруг как-то сразу понял, отчего она кажется такой чертовски знакомой.
– Номер один, – вырвалось у меня. На нас обернулся кто-то из посетителей. Спохватившись, я понизил голос: – Ты возглавляешь список…
– Не обязательно объявлять об этом окружающим, о'кей?
– Я видел перечень должников, – продолжил я шепотом. – В офисе в торговом центре. Я искал свое имя…
– Я действительно номер один в большой сотне. Или ты думаешь, я прожила столько времени, не зная элементарных вещей?
Я не успел ничего добавить – подошла официантка с нашим завтраком, грохнув на стол тяжелые тарелки. Прежде чем продолжить, я набил рот беконом.
– Сколько ты в бегах? – негромко спросил я. – Должно быть, немало, раз поднялась на такое почетное место?
– Это не из-за времени, – поправила меня Бонни. – А из-за количества. Когда-нибудь я разрешу тебе спросить о моем теле.
Мои любимые рекламные ролики Кредитного союза, в произвольном порядке:
1. «Что в тебе новенького?» Хотя эта фраза в наши дни прочно вошла в обиход, я удивлюсь, если кто- нибудь помнит саму рекламу. Это был один из первых роликов Кредитного союза, где трое детишек разных рас пели о своих недавно имплантированных искорганах. Они отбивали чечетку на фоне мировых исторических памятников, неся жизнь и любовь жителям всех стран. Новая поджелудочная у Тадж-Махала, усовершенствованный мочевой пузырь у подножия Биг-Бена, и каждый пациент демонстрировал отличное здоровье после легкой операции и быстрого восстановления. Больше, чем сам ролик, меня впечатлила легкость, с какой фраза пошла в массы. Сейчас вопрос «Что в тебе новенького?» почти заменил традиционное «привет». Уверен, за свою изобретательность сотрудники отдела маркетинга получили большие годовые бонусы.
2. Появление Гарри-Сердца и Ларри-Печени. Я знаю, что это старье, эта реклама достала и всех уже тошнит при виде мультяшных персонажей, мягких игрушек, тематических луна-парков и ресторанов фаст- фуда с навязанными в нагрузку куклами, но я обожаю приключения этой плутовской анимационной парочки. «Волшебное путешествие Гарри и Ларри» было первым шестиминутным информационным роликом, ставшим хитом на рынке и сотворившим чудеса для имиджа Кредитного союза. Лучшая часть – когда Гарри и Ларри жмут друг другу руки на боксерском ринге, огороженном бинтами, осознав наконец, что вместе они работают лучше, чем по отдельности. Еще и урок морали для детей.
3. «Спроси меня о моем мозге». Возможно, самый смешной ролик, придуманный нашим отделом маркетинга, хотя фактически это была реклама первой кентоновской ЦНС «Призрак». Там парень с невероятной памятью бегает по городу – снято ускоренной видеосъемкой в десять раз быстрее обычной, – и когда возвращается в свой офис и его спрашивают, где был, он отбарабанивает свои приключения без единого упущения. Этот ролик сделал популярным аналог фразы «Что в тебе новенького?», создав возможность для пациентов с искорганами непринужденно упомянуть обновку в разговоре. В конце концов,
