не видел я никогда.Двигаясь, словно танцуя,как дальний маяк, светла,Куда-то во тьму ночнуюманила она и звала.В небе такого светилане видел я никогда.Такая звезда светилаволхвам в былые года.И к этой звезде чудесной,мигавшей мне с высоты,Бежал я впотьмах, спотыкаясьо камни, о кочки, кусты.Наверно, не меньше часагонялся за ней я вскачьИ вдруг вдалеке услышалтакой же вот детский плач.Вы слышите? Плачет так звонко!Теперь ее крик сильней,А как я мать и ребенкадонес, не помню, ей-ей!Тут скоро доктор явился,но вот что забавней всего:Цецилия о той ночине помнит совсем ничего.Она назвала вас поэтом, —тогда к вам просьба моя:Вы ей напишите об этомв стихах, ничего не тая;Но чтоб не испортить балладу,такую, как пелись встарь,Писать про звезду не надо,что доктора был то фонарь.
С Горы Столовой я, зовутменя Правдивый Яков;Всегда я правду говорю, —вам это скажет всякий.Я попросту вам расскажуо диспуте-расправеВ ученом горном обществеу нас на Станиславе.Скажу сначала, что нельзянам кулаком своимДля подтвержденья наших слов«вправлять мозги» другим.В ученом обществе нельзявсех спорящих коллегПолосовать до синякови превращать в калек.Собранья наши чинно шлишесть месяцев вначале,Все мирно разговор велии в спорах не кричали,Покуда Браун не пришелс какими-то костями, —Близ дома Джонса он нашелих у забоя в яме.Доклад нам Браун прочитали, кости те измеря,Из них составил напоказневедомого зверя,Но Джонс тут слова попросили закричал со стула,Что это кости от егоиздохнувшего мула.На это Браун возразилс улыбкою умильной,Что очень жаль, коль он разрылу Джонса склеп фамильный.В ответах очень ядовитневозмутимый Браун,И знатоком себя он мнитвсех допотопных фаун.
