Маршак

оно псевдонимом «Уэллер», заимствованным из «Записок Пиквикского клуба» (были у Маршака и другие «английские» псевдонимы, в частности «Д-р Фрикен»), Одним из «любимых» героев фельетонов Маршака был руководитель «Союза русского народа» и одновременно «Союза Михаила-Архангела», депутат Государственной думы многих созывов, реакционер Владимир Митрофанович Пуришкевич. В 1912 году Пуришкевич выпустил сборник своих стихов «В дни бранных бурь и непогоды», на что Маршак ответил стихотворным фельетоном «Пиит»:

Пять долгих лет увеселял
Он думские собранья.
Пять долгих лет он издавал
Одни лишь восклицанья.
Но вот в последний думский год
Созрел в нем новый гений:
Уж он не звуки издает,
А том стихотворений.
О Гёте, Байрон и Шекспир,
И Пушкин, и Мицкевич!
К вам собирается на пир
Владимир Пуришкевич.
Как вам понравился собрат?
Ведь он — не кто попало!
Он бравый правый депутат
И в чине генерала.
Пять лет скрывался он, но вдруг
Явил нам гений новый!
О, Академия наук!
Готовь венец лавровый!

В той же «Всеобщей газете» Маршак опубликовал один из самых злобных своих стихотворных фельетонов «О Ясной Поляне»:

Сыновья Толстого
Продают именье, —
Не суди сурово,
Не бросай каменья.
Сыновьям Толстого
Много денег надо:
Рода ведь какого,
Рода и уклада!

Ясную Поляну
Мы б у них купили.
Да не по карману.
Много запросили!
Пусть же купят янки
Нашу драгоценность,
Славные останки —
Все же это бренность.

…Пусть же купят янки
Ясную Поляну…
Мало денег в банке,
Нам не по карману!
Нам литература
Без того расходец:
Строгая цензура —
Дорогой народец.

При всей репортерской суете, занятости в душе его, к счастью, оставалось место для чувств. В 1911 году во время путешествия по Греции, по пути из Солоников в Афон, он написал одно из лучших своих лирических стихотворений. Вот его окончательный вариант:

Туманный полдень. Тень печали
На корабле. Замедлен бег.
А за кормой над зыбью дали
Как бы кружится легкий снег.

Нет, это чайки. Странно дики
И нарушают смутный сон
Их нарастающие крики,
Короткий свист и скорбный стон…

Поджаты трепетные лапки,
Наклонено одно крыло…
Нам скучен день, сырой и зябкий,
А им — привольно и светло…

Но вот взгляни: в тревожном гуле,
Как бы в глубокой тишине,
Они устали и заснули
И закачались на волне.

Надо ли говорить, что такие стихи мог написать человек счастливый, по-настоящему влюбленный. Почему он не опубликовал это стихотворение тогда, в 1911 году, — не столь уж существенно. Думается мне, что в кругу близких ему людей он читал его.

В августе 1912 года исполнился год со дня возвращения Софьи Михайловны из Палестины в Санкт- Петербург. Маршаки решили отметить эту годовщину поездкой в Финляндию. 21 августа 1912 года они приехали в небольшой городок Оллила и конечно же вернулись к воспоминаниям о своем путешествии по