— Я усыновил тебя, Томми, потому что люблю тебя. Он недоверчиво хмыкнул.
— Я правда люблю тебя, — настаивал я. Мозг работал на полных оборотах, пытаясь найти правильный выход. — Действительно люблю. — Он, казалось, почти успокоился и снова стал подбираться ко мне. — Но я имею в виду не это. Томми, ты меня любишь?
— Ты не пускаешь меня!
— Я о другом. Существует масса видов любви…
— Чего ты хочешь? — закричал он и заплакал, всхлипывая, как маленькая девочка. Я начал понимать, что он предлагал мне единственную вещь, которую имел, — свое тело, — а я отверг подарок. Как я могу любить, если не разрешаю ему проявить ответное чувство?
— Томми…
Мне хотелось взять его на руки и прижать к себе, но я не осмелился и вместо этого слез с кровати.
— Не вставай, — проворчал я и, прошлепав в гостиную, включил телефон.
Бетти-Джон еще не спала — в такой-то час. Она ответила после второго гудка.
— Кто это?
— Джим. У меня возникла проблема.
— А до утра твоя проблема не подождет?
— Нет, не подождет. Би-Джей, бумаги на детей еще не пришли?
— Нет, а в чем дело?
— Да просто Томми попытался залезть ко мне в постель. Я хотел узнать, откуда?..
— Это все?
— Может быть, я выразился недостаточно ясно, Би-Джей? Он хотел большего, чем просто спать со мной.
— Я поняла. Это все?
— Би-Джей!..
— Джим, мы уже сталкивались с подобными случаями. Это происходит очень часто, и я удивлена, что ты не в курсе. Мог бы сообразить, увидев, как он обращается с Алеком.
— Ладно, пусть я не сообразил. Сейчас не время кружить вокруг да около. Я просто не знаю, что делать.
— Лечь обратно в постель. Сказать Томми, что ты его любишь.
— Уже пробовал. Не помогает.
— Я же говорю: скажи ему, что ты его любишь. Скажи так, чтобы он понял.
— Бетти-Джон… Ее тон стал резким.
— Ладно, объясняю доступно. Многих детей подобрали в маленьких городах или там, где не было порядка или мало-мальски действенной социальной помощи. Они выжили не благодаря наследственной склонности к выживанию. Это не дикие дети, напротив, они в достаточной мере цивилизованны, чтобы стать предельно беззащитными. Такие при крахе общества умирают первыми, а те, что выжили, заучили, что их выживание зависит от благосклонности других людей. Иногда они вынуждены платить за благосклонность именно такую цену. Прости, что шокирую тебя, Джим, но я думала, что ты знаешь. Множество детей выжило лишь благодаря проституции. Таковы правила игры, во всяком случае, они так считают. Их нельзя переубедить за одну ночь — они просто не поймут, что ты стараешься втолковать. Слишком дорого они заплатили, чтобы заучить правила. Отталкивая от себя ребенка, ты тем самым говоришь ему, что он нелюбим.
— Но это неправда…
— Но он думает так, потому что не знает ничего другого. Джим, подумай об этом. Мы видим перед собой лучших из выживших. Что, по-твоему, произошло с некрасивыми детьми, с теми, кто не был достаточно симпатичен для секса?
Я не ответил.
Бетти-Джон без обиняков заявила: — Джим, только что ты сказал Томми, что он должен Умереть, так как безразличен тебе.
— Но он должен быть умнее, — возразил я.
— Должен? Три года его учили обратному. Можно разрушить его убеждения за шесть недель?
— Пожалуй, нет. Но я думал…
— Ты усыновил этих детей на горе и на радость. Так вот это — горе. Он хотел расплатиться с тобой единственной монетой, которая у него была. Ты должен сделать одно из двух: либо принять плату, либо научить его, что существует множество других способов возвратить долг. Если не можешь сделать сегодня ночью второе — а я думаю, что можешь, — ты обязан сделать первое. И не надо приводить мне доводы о морали и гуманизме — только не в такой поздний час. Их сразу можно разбить первой заповедью нашей Семьи: мы должны общаться с детьми на их уровне, если хотим, чтобы они нас поняли. — Она помолчала. — Я виновата, что заранее не предупредила тебя, но мне казалось, что ты держишь ситуацию под контролем.
— Ты знала?
— С первого дня. Берди проверила Томми на триппер. Алека тоже.
— Алека?..
— Алек подхватил его от Томми. С девочкой все в порядке. С каким бы уродом они ни имели дело, ее он не тронул.
Я присел на ледяной пуфик.
— Мне… Не знаю, что делать. Слушай. Может быть, отказаться от всего этого?
— Только через твой труп, теплый и подрагивающий, Я предупреждала, что обратного пути не будет.
— Я и не хочу обратно, но, черт возьми, я не могу уладить это!
— Нет, можешь. Я читала медицинскую карту. Твоя половая индивидуальность изобилует всеми возможными извращениями. Порог их проявления чрезвычайно низок — ладно, не обращай внимания. По крайней мере, у тебя все-таки есть половая индивидуальность, у большинства в наши дни она вовсе отсутствует.
— Бетти-Джон, — взмолился я. — Ты не знаешь, что мне пришлось испытать…
— Ты прав, не знаю — и меня это мало интересует. Меня волнуют только дети. Джим, перестань отнимать у меня время. Я знаю, что с тобой происходит. Ты хочешь остаться чистеньким. Все хотят. Твоя беда в том, что ты всегда боялся, что о тебе могут подумать. Господи! Ты даже не представляешь себе, как это раздражает. Из всех твоих пороков этот — самый невыносимый.
— Я, конечно, виноват…
— А это — еще один. Я знаю, что ты можешь справиться, иначе ни за что не подписала бы документы. Сейчас самое главное — предоставить Томми достаточно любви, воспитания и ухода, чтобы появился сырец, из которого можно вылепить настоящего человека. И плевать, чем пахнет это воспитание, до тех пор пока Томми не научится быть самостоятельной личностью. По крайней мере, он все равно будет на порядок выше, чем все эти зомби, о которых надо заботиться всю жизнь. Ты знаешь, что делать, так что приподнимай свою чертову задницу, отправляйся к нему и будь отцом.
— Би-Джей, но я не знаю, с чего начать. Я не знаю, как…
— Нет, знаешь. Я видела тебя с детьми, Джим. Ты обращался с ними как с маленькими людьми. Как ты думаешь, почему они тебя любят? Ты уже делаешь то, что им необходимо больше всего. Так что забудь всю чушь насчет разницы между взрослым и ребенком. Это глупость, из-за которой мы создаем из себя врагов собственного вида. Перестань думать о собственности или Даже о великой ответственности. Просто отнесись к детям с тем же уважением, с каким ты отнесся бы к другой личности — ты это иногда делаешь, — и все будет прекрасно, потому что это единственное, что им действительно требуется. Пойди и поговори с ним. Просто поговори или, еще лучше, дай ему выговориться. Пусть расскажет, чего хочет и в чем нуждается. Тогда и поймешь, что можно сделать. Начни с того, что тебе тоже необходимо кого-нибудь обнять, и все станет гораздо проще.
Би-Джей бросила трубку. Я знаю, что с электронным телефоном это невозможно, но сигнал отбоя прозвучал примерно так.
