Сборник 'Лазарь и Вера'

есть работа, другой возражает: да, но Рабинович-то не работает!.. Проходит время, они встречаются вновь, один вздыхает: стало трудно жить, люди ищут и не находят работы... Второй возражает: да, но Рабинович- то работает!.. Всегда, при любой погоде сыщется такой Рабинович, он нужен любой власти, в него всегда можно ткнуть пальцем. Ну, а если уж такой талант, как Харитон... «Такие люди нам нужны!..»

Итак, не было государственного антисемитизма, а если и был, то не такой страшный, — утверждает автор вышеупомянутой статьи. Правда, имел место кое- какой «бытовой»...

Впрочем, если разобраться, то и «бытового» не было. Вот другой журналист беседует со скульптором-любителем семидесяти лет. И попутно задается вопросом, отчего это в произведениях скульптора преобладает еврейская тематика? (То-есть, добавим, отчего бы ему не лепить, к примеру, английских лордов или, скажем, сечевиков-запорожцев?..) Вас что, одолевают национальные чувства? — иронизирует он. И с пристрастием допрашивает: — Или вы верующий?.. Или в прошлом предпочитали общество евреев?.. Нет?.. Тогда в чем же дело?..

Видимо, журналист убежден, что герой его очерка, проживая в Киеве, и слыхом не слыхал о Бабьем Яре. И, отвоевав Отечественную, не испытывал боли и горечи, когда в годы «борьбы с космополитизмом» читал в газетах усердно публикуемые гнусные фельетоны. И жены его, врача, никак не коснулась кампания против «убийц в белых халатах»... Ничего подобного, по мнению журналиста, не было. А была сплошная «дружба народов», сплошное торжество интернациональной политики, а если какому-нибудь Рабиновичу (вот когда он пригодился, тот самый Рабинович!..) в трамвайной давке отдавливали ногу, то тут же извинялись: «Простите, дорогой товарищ Рабинович! Не подумайте чего плохого!..».

Итак, ничего такого уж страшного не было, все это сочинили, про антисемитизм — государственный, бытовой... Кто сочинил?.. Ясно — кто... И тут же, на газетных страницах, излагается историйка во вкусе черносотенно-патриотических изданий: один еврей, добиваясь в американском посольстве статуса беженца, объясняет на интервью, что антисемиты его преследуют, нападают на него, когда он, помолясь, возвращается из синагоги. Ту же байку сообщает консулу и второй, и третий «соискатель», но на вопрос, где находится эта синагога, звучит ответ: «Меня так били по голове, что отшибли память...»

Так складывается образ еврея — эдакого жучка, рвача, проходимца, паразита. Вернее, такой образ сложился давно, ему только придается более современная окраска. Не черная — розовая. С разного рода оговорками, экивоками, с реверансами — тоже в стиле времени! — в сторону трагедии, постигшей еврейский народ. С заверениями, что никакой потачки антисемитизму тут нет, наоборот!.. Но при всем том «первоисточник», подкрепляющий собственные рассуждения, иной раз даже не скрывается. Так, например, в одной и той же статье можно встретить описание не столько существовавших, сколько выдуманных автором льгот, которыми пользовались члены Союза писателей, и тут же — цитату из Куприна: «Каждый жид — прирожденный русский литератор». В подтверждение этого сообщается, что «московская писательская организация в 60-е—70-е годы более чем наполовину состояла из евреев».

Не знаю, какие спецотделы выдали автору эти данные, но мне этот сюжет напомнил, с одной стороны, об известном цедееловском скандале, учиненном Смирновым-Осташвили и его молодчиками в знак протеста против засилия «сионистов» в СП, а с другой — о поэме лауреата государственной премии Сергея Васильева, которую он прочел в Союзе писателей в памятном 1949 году, называлась она «Без кого на Руси жить хорошо».

В каком году — рассчитывай,

В какой земле — угадывай,

На столбовой дороженьке

Советской нашей критики

Сошлись и зазлословили

Двенадцать медных лбов...

Один бежит за водкою,

Другой мчит за селедкою,

А третий, как ужаленнный,

Бежит за чесноком...

Гуревич за Сутыриным,

Бернштейн за Финкелыптейном,

Черняк за Гоффеншефером,

В. Кедров за Селектором,

М. Гельфанд за Б. Руниным:

«Подай Луи Селина нам,

Подай нам Джойса, Киплинга,

Подай сюда Ахматову,

Подай Пастернака!..»

И т.д.

Забавно, что «властители дум» нашей эмигрантской прессы, доказывающие при каждом удобном случае, какие они непримиримые антикоммунисты и как им близок дух обретенной в Америке свободы, на деле оказываются защитниками и чуть ли не пропагандистами самых дремучих пороков ненавистной им системы...

Да что там СП, когда речь идет о судьбе России! Слушайте, слушайте!.. Вам известно, какую пагубную роль сыграл в ее истории Григорий Распутин?.. Так вот, у Распутина был секретарем еврей Симанович, а у того были друзья-евреи, и когда царю требовалось назначить нового министра, он звонил Распутину, а Распутин обращался к секретарю, а тот к своим друзьям, и таким образом подбирался кандидат, так что не царь, не кабинет министров, не Государственный совет, а Симанович и его еврейская компанийка правили Россией... Все это подается как серьезное историческое исследование, снабжается всеми положенными аксессуарами — ссылками, цитатами, комментариями... Хотя мне кажется, что кое-каких ссылок здесь явно недостает, например — ссылок на те же «Протоколы сионских мудрецов» и программу «Союза русского народа»...

Примеры того же ряда можно было бы множить, но мне хотелось лишь бегло очертить удивительное явление: после всего, испытанного нами в Союзе, встретить то же самое под другим небом, не другой земле. И где?.. В нашей же эмигрантской, еврейской среде!.. Впрочем, евреи-антисемиты, евреи-ренегаты — такая ли это редкость?.. Разве одним из авторов «Протоколов сионских мудрецов» не был еврей И. Манусевич-Мануйлов?.. Разве не Яков Брафман написал «Книгу Кагала», в которой говорилось, что еврейский кагал является тайной организацией, настраивающей еврейские массы против христиан и правительства?.. «Книга Кагала» в семидесятых годах прошлого века была издана на «казенные деньги» и разослана по всей империи, чтобы чиновники знали, как бороться с «внутренним врагом». Еврей Бикерман, бывший демократ-радикал, основав в 20-х гг. в Берлине «Отечественный союз русских евреев», обвинял, по словам историка Дубнова, «вождей русского еврейства в том, что они не выполнили своего патриотического долга, не соединились с «белыми» против большевиков, те. с теми белогвардейцами, которые во время гражданской войны оказались ярыми черносотенцами и погромщиками». «Бикерман и его друзья выдвинули идею об ответственности евреев за большевизм», — писал Дубнов, будучи сам непримиримым противником большевиков, и аттестовал позицию Биккермана как «автоантисемитизм» (С.М. Дубнов, «Книга жизни», т. 3, стр. 22, 55, Нью-Йорк 1957 г.).

Любопытно, что среди антисемитов в прошлом было немало крещеных евреев, или «выкрестов», как их называли. Такими «выкрестами» были, например, упомянутые выше И. Манусевич-Мануйлов, Я. Брафман. Покидая свой народ в тяжелые для него времена, эти люди обрекали себя на презрительное отношение двоякого рода: «свои» считали их дизертирами и предателями, что же до тех, к кому они надеялись примкнуть, то на сей счет бытовала русская пословица: «Вору прощеному, коню леченому и жиду крещеному — одна цена»...

Из этого, разумеется, не следует, что все принявшие христианство были антисемитами. Достаточно, не выходя за пределы России, назвать хотя бы Александра Меня, Пастернака, Мандельштама, Галича... Но тут разговор особый, выходящий за рамки этой статьи. Здесь хотелось бы сказать о другом.