условия. Ист. эп. Цезарей, стр. 102.
5) Ист. эпохи Цезарей, стр. 34.
6) Размышл., кн. 1. Все смеялись над доверием Марка, но г-жа Дасье уверяет нас (а женщине нельзя не верить), что муж всегда будет обманут, если только жена даст себе труд притворяться.
7) Дион Кассий, кн. 71, стр. 1195. Ист. эпохи Цезарей, стр. 33. Комментарии Шпангейма к "Цезарям" Юлиана, стр. 289. Обоготворение Фаустины есть единственный недостаток, усмотренный Юлианом в безукоризненном характере Марка.
8) (Это возвышение не дало Коммоду (LAurel. Commodus Antoninus) возможности "сбросить с себя узы рассудка и авторитета". Чтобы понять это выражение в его настоящем смысле, необходимо разъяснить его некоторыми замечаниями. Коммод получил трибунские полномочия, титул императора и, наконец, титул Августа ("Augustus junior", как значится на медалях), но он оставался в зависимости от отца и как сын, и как младший император. Нет никаких доказательств того, чтобы М.Аврелий когда-либо раскаивался в такой мере, которую он принял, без сомнения, обдуманно, так как он хорошо знал, что упадок его физических сил не позволял ему рассчитывать на долгую жизнь, и так как он желал познакомить сына, под своим собственным руководством, с делами управления. Сбивчивый рассказ Лампрцдия, писавшего во времена Диоклетиана и не ссылавшегося ни на какой более надежный авторитет, чем на fertur или dlcltur (In M.Aurel., гл. 27, 28), сообщает нам только то, что М.Аврелий, перед своею смертью, предвидел и оплакивал дурное управление своего сына. Дион In Xlphllla (стр. 1203) делает точно такое же предположение. Геродиан (кн. 1, гл. 3,4) рассказывает, что перед своею смертью М.Аврелий заботился о том, чтобы его сын не отклонился от тех правил, в которых был воспитан, и чтобы, освободясь в ранней молодости от всяких стеснений, не поддавался тем соблазнам, которыми его окружит абсолютная власть. В этих видах и руководствуясь воспоминанием о многих юных монархах, впавших в пороки, он настоятельно советовал сыну быть очень осмотрительным в выборе его правителей и военачальников. Из всего этого рассказа, равно как из слов умирающего императора и из поведения самого Коммода, который сопровождал отца во время войны с германцами и не тотчас после его смерти дал полный простор своим развратным наклонностям, можно заключить, что М.Аврелий не был дурного мнения о своем сыне и не имел основания быть недовольным его поведением. Юлиан (Цезари, стр. 30, изд.Гейзингера) говорит, что, когда Марка упрекали за то, что он оставил империю в руках такого развратного юноши, он отвечал, что он не предвидел пороков сына, которые никогда не обнаруживались до тех пор, пока он не сделался один императором. Юлиан, без сомнения, мог черпать сведения из исторических сочинений того времени, более полных, чем те, которые дошли до нас, Геродиан (кн. 1, гл. 2) говорит, что он начал свою историю со смерти М.Аврелия, потому что его управление уже было описано многими отличными историками. Эти историки не могли быть так плохи, как Капитолин. - Венк)
9) Коммод был первый Porphyrogenltus (родившийся на свет после вступления отца на престол). Вследствие особого рода лести на египетских медалях отмечались одними и теми же числами и годы его жизни, и годы его царствования, как будто и те и другие равнозначащи. Tlllemont, Hist, des Empereurs, ч. 2 стр. 752.
10) Ист. эпохи Цезарей, стр. 46 (Лампридий (In Commod, гл.1) утверждает, что Коммод был с детства чудовищем. Писатели этого покроя вообще выражаются в таком тоне. По их мнению, и тираны, и добродетельные государи бывают такими от рождения, и все хороши или дурны в одном роде. - Венк)
11) Дион Кассий, кн. 72, стр. 1203.
12) По словам Тертуллиана (Apolog., гл.25), он умер в Сирмии. Но положение Виндобоны, или Вены, которую оба Виктора считают местом его смерти, легче согласовать с ходом военных действий против маркоманнов и квадов. (Квады занимали страну, называемую теперь Моравией; маркоманны сначала жили на берегах Рейна и Майна; они удалились оттуда в царствование Августа и выгнали бойев из Богемии (Balohemum); тогда эти последние переселились в Бойоарию, нынешнюю Баварию. Маркоманны были в свою очередь выгнаны из Богемии сарматами или славинами, которые занимают ее и до сих пор. См. Анвилль, Geogr. апс., ч. 1, стр. 131. - Гизо)
13) (Мне не известно, на каких доказательствах основано это мнение Гиббона. - Венк)
14) Герод., кн. 1, стр. 12.
1?$Там же, стр. 16.
16) Эта всеобщая радость очень хорошо описана (по медалям и историческим сведениям) Воттоном в "Истории Рима", стр. 192,193.
17) Пользовавшийся полным доверием Авидия Кассия его секретарь Манилий был арестован после того, как он скрывался в течение нескольких лет. Император великодушно успокоил встревоженную публику, отказавшись его видеть и приказав сжечь его бумаги, содержания которых он даже не захотел узнать. Дион Кассий, кн. 72, стр. 1209.
18) См. Маффеи, degll Amphltheatrl, стр. 126 (Очень вероятно, что это случилость в то время, когда император шел в амфитеатр; убийца ожидал его в темном входе. - Венк)
19) Дион, кн. 72, стр. 1205. Геродиан, кн. 1, стр. 16. Ист. эпохи Цезарей, стр. 46.
20) (Заговорщики были сенаторы, и сам Квинтилиан, который должен был нанести смертельный удар, был сенатор. Геродиан, кн. 4, гл. 8. -Венк)
21) В примечаниях к "Истор. эпохи Цезарей" Казобон собрал много подробностей об этих двух знаменитых братьях. См. 96 стр. его ученого комментария (Их сочинение имело предметом земледелие и, на него нередко ссылались позднейшие писатели. См. П.Нидгам, Prolegomena ad Geoponlca, In 8-vo, Кзмбридж, 1704, стр. 17 и сл. -Венк). (Филострат в жизнеописании софиста Герода говорит, что
Квинтилианы не были древними римскими гражданами, а были родом из Трои. См. упомянутый выше комментарий Каэобона. - Гизо)
22) Дион, кн. 72, стр. 1210; Геродиан, кн. 1, стр. 22; Ист.эпохи Цезарей, стр. 48. Дион не находит характер Перенниса таким отвратительным, каким его изображают другие историки, а его умеренность может служить ручательством за его правдивость. (Гиббон отдает справедливость умеренности, с которой Дион говорит о Переннисе, а между тем он придерживается рассказов Геродиана и Лампридия. Тон Диона в его отзывах о Переннисе более чем умеренный, так как в нем слышатся восторженные похвалы. Дион изображает Перенниса великим человеком, который бескорыстно и благородно посвящал свою жизнь общему благу и умер невинным, а Геродиан и Ламп-ридий изображают его характер таким, какой, по- видимому, должен быть всего более естествен в приближенном Коммода и всего лучше согласуется с ходом последующих событий. Очень может быть, что Дион, получивший в ту пору звание сенатора, был обязан фавориту своей служебной карьерой и ожидал от него новых милостей. Очень может быть, что он был так же пристрастен в своих похвалах дурному министру, бывшему его благодетелем, как он был пристрастен в своих дурных отзывах о таких истинно великих людях, какими были Цицерон и Сенека, так как в его отзывах об этих последних слышится та зависть, с которой греки относились к литературным достоинствам римлян. Но удивительно то, что Гиббон, приняв мнение Геродиана и Лампридия о префекте, заимствовал от Диона неправдоподобный рассказ о его смерти. Трудно поверить, чтобы тысяча пятьсот человек, направляясь в Рим, прошли через Галлию и Италию без всякого предварительного соглашения с преторианской гвардией, без ведома Перенниса, который был их префектом, и не встретив никакого препятствия. Такие вооруженные посольства могут отправляться только в теперешний Рим и от таких монархов, как Людовик Х1У. Вероятно, вследствие сознания этой несообразности Гиббон присовокупил, что эти "вооруженные просители сеяли раздоры между гвардейцами и преувеличивали силы британской армии", хотя численный состав этой армии, без сомнения, был хорошо известен правительству. Впрочем, Дион положительно утверждает, что они не дошли до Рима, и порицает императора за то, что он выехал к ним навстречу вместо того, чтобы выслать против них такой отряд преторианцев, который мог бы остановить их. Геродиан сообщает, что Коммод, узнав от одного солдата о честолюбивых замыслах Перенниса и его сына, командовавшего иллирийскими легионами, приказал, чтобы их схватили в ночное время и умертвили. - Венк.). (Когда у историков встречаются столь резкие противоречия, необходимо принимать в соображение те источники, из которых они черпали свои сведения. Дион Кассий был в полном расцвете жизни, когда происходили описанные события. Когда он писал свой рассказ о них, никакое ожидание награды не могло заставить его льстить памяти давно умершего Перенниса, да и прежнее покровительство со стороны этого последнего основано на одних догадках. Его честность была так безупречна, что Пертинакс, занимавший после Коммода престол влечение нескольких месяцев, дал ему
