Так вот, как, оказывается, выглядит настоящая бездна! А может, плюнуть на все и отправиться в Великую Неизвестность вместе с Дарио? Это же так легко – разом избавить себя от всех проблем, не дожидаясь, пока меня прикончат Вседержители.
Я испытываю сильнейшее желание бросить штурвал, но тем не менее держусь за него так, словно сросся с этим круглым куском иностали в единое целое. Я дико хочу сдаться, но не сдаюсь. Несмотря ни на что, я продолжаю оставаться Еремеем Пронырой Третьим – одним из лучших и несгибаемых перевозчиков Атлантики…
– На старт!!! – Каким-то чудом я нахожу в себе силы, чтобы набрать в грудь воздуха и отдать выжившим соратникам первую команду.
Они давно готовы. Измазанные чужой кровью, они стоят на окровавленной палубе, вцепившись в пусковые рычаги тарана столь же крепко, как я – в штурвал.
– Внимание!!! – Второй мой вздох – это громкий, судорожный всхлип, и удивительно, как при этом я еще успеваю произнести что-то внятное.
Третий вздох. Главное, не захлебнуться, не поперхнуться и не закашляться. Я спокоен. Я взорвусь эмоциями чуть позже, но сейчас я абсолютно спокоен…
– ПУСК!!!
Страшный удар сотрясает «Носорога» от колес до верхушки сигнального флагштока. Но «галоши», чья стая над нами уже заслоняет солнце, тут ни при чем. Этот удар мне знаком, и его трудно спутать с чем-то еще. Так срабатывает автоматический таран, который должен забросить в Жерло нашего камикадзе и его груз.
Бомба и пристегнутый к ней Дарио исчезают с наших глаз настолько быстро, что я едва успеваю заметить выражение, какое в последний миг запечатлелось на лице у пилота. Тамбурини жмурится. Так сильно, что его лицо перекосилось и растеряло всю свою решимость и героизм. И неудивительно, ведь сейчас он – самый обычный мальчишка, которому попросту страшно. Так страшно, как он наверняка еще никогда не боялся в жизни.
Но это все мелочи. Главное, рука парня крепко сжимает поворотный рычаг ключа. И, надеюсь, не отпустит его до тех пор, пока не придется выбрасывать «черную грязь». А бомба тем временем с каждой секундой все дальше уносится в бездонный зев пропасти, уменьшаясь и растворяясь во мгле…
Прощай, дружище! Ну вот ты и отмучился на этом свете.
А мы – еще нет.
От таранного рывка «Носорог» теряет сцепление со склоном и катится юзом вперед, под душераздирающий скрежет колес об иностальное покрытие. Сейчас я соображаю с большим трудом и, повинуясь лишь инстинкту самосохранения, выворачиваю штурвал влево до упора. Я всегда так делаю, когда бронекат попадает на зыбкий путь и теряет управление. Устойчивая машина весом в несколько сот тонн не перевернется при резком повороте. Напротив, это погасит ее инерцию и, поставив бронекат поперек скользкой дороги, гарантированно остановит его за считаные секунды.
Все-таки я – настоящий ас! Балансируя на грани паники, удержать непослушными руками неуправляемую машину в десяти шагах от обрыва – кто еще из шкиперов или капитанов Атлантики на такое способен?.. Недурной маневр для моего последнего подвига. Ну а теперь пора либо умирать, либо проваливать отсюда подобру-поздорову, если вдруг случится чудо, и воздушная флотилия начнет поголовно лупить в нас из пушек…
Приказав разрядившим таран стрелкам проваливать в трюм (пускай мы все уже покойники, но зачем самим искать смерти, подставляясь под выстрелы?), я велел механикам прибавить скорость и повел «Носорог» обратно. Странно, что мы еще живы и по нам не лупит сверху град снарядов. Очень и очень странно… Ну а пока это не началось, поеду хотя бы узнаю, что с Долорес и Убби. И если они мертвы, то и я с чистой душой и легким сердцем сложу свою голову рядом с ними.
«Галоши», что скрывали от нас солнце и разрывали воздух свистом десятков турбин, дружно пришли в движение. Я понял это, когда тени над бронекатом стремительно замельтешили. Но зачем? Разве не проще расстрелять нас, зависнув в воздухе, пока мы не набрали скорость и не отъехали от края пропасти?
Оглядываться на собственную смерть не хотелось, но я все же сделал это. И только тогда сообразил, почему мы до сих пор живы.
Вседержители напрочь забыли о нас, потому что у них вдруг возникли дела поважнее. Корабли разворачивались и торопливо, чуть ли не падая, снижались… прямиком в Жерло! Большие «галоши» тоже нырнули вслед за мелкими, благо диаметр колодца позволял влететь в него всей флотилии разом, не толкаясь и не выстраиваясь в очередь.
Совершенно очевидно, что это была погоня за Дарио. И если целая армия, забыв обо всем, бросилась очертя голову за одним-единственным железным ящиком, у хозяев Жерла действительно возникли серьезные проблемы. По крайней мере раньше южане не видели, чтобы в этот колодец проникали летучие машины. Они не раз приземлялись вокруг него, но только не внутрь. И если его глубина достаточно велика, а русло тянется вниз без резких изгибов, у Вседержителей есть шанс настичь Тамбурини и перехватить его на лету.
Все до единой «галоши» скрылись в Жерле. Было бессмысленно гадать, успеют они предотвратить диверсию или нет. Вместо этого я, забыв о противнике, поспешил к валяющейся на склоне сорванной орудийной площадке. Вроде бы кто-то пытался выбраться из-под нее, а значит, мне срочно требуется оказать ему помощь. Или это лишь игра моего воображения? Что ж, вскоре выясним, а пока лучше скрестить наудачу пальцы и прибавить ходу.
Но даже если Малабонита и Сандаварг мертвы, я не намерен бросать их здесь ни при каких условиях. Потому что они этого не заслужили! Героям полагаются почетные похороны, ведь если бы не эти люди…
Позади «Носорога» сверкнула вспышка и загорелся свет. Да такой ослепительный, что, даже стоя к Жерлу спиной, я зажмурился. И, присев от неожиданности, велел механикам срочно остановить бронекат. Не сделай мы этого, он мог бы наехать на валявшуюся впереди платформу, поскольку я не смогу сориентироваться при таком ярком свете.
Светозащитные очки! Они имеются у каждого капитана или шкипера. Даже южанина, даром что у него на родине не бывает такого палящего солнца, как в экваториальной Атлантике. Была такая вещица и у уступившего мне пост капитана «Носорога». Схватив очки с расположенной рядом полки, я надел их и только потом осмелился обернуться.
В небо из Жерла бил исполинский столп света. Он был намного выше любого из иностальных Столпов. Разогнав вокруг себя облака, он уходил в поднебесье и исчезал уже где-то в космосе. Облака, будто живые, шарахнулись от световой колонны и побагровели так, словно готовились излить на землю кровавый ливень. А свет продолжал вырываться из-под земли, но веяло от него не теплом, а лютым холодом. Или, может, это просто на меня накатил ледяной ужас, что при виде такого явления было немудрено.
– Что же ты натворил, парень?! – едва дыша от страха, спросил я у Дарио, хоть он и ушел от нас так далеко, откуда уже не возвращаются. – Что же
И свершилось чудо! Дарио – наш храбрый товарищ Дарио! – все-таки услыхал мой вопрос и ответил!
Нет, конечно, он не подал вдруг из ниоткуда голос и не нарисовался передо мной из воздуха ни живой, ни мертвый, ни в виде призрака. И тем не менее его ответ расслышал не только я, но и эскадра Дирбонта, а также дрейфующая на плоту вдали отсюда Владычица Льдов.
Задрожала земля, да так, будто в ее недрах заворочался разбуженный титан из древних легенд. По склону покатились сорвавшиеся с дамбы камни. Стоящий на месте бронекат медленно пополз следом за ними обратно к краю пропасти и световой колонне. Казалось, вся иносталь, что окружала Жерло, загудела, задребезжала и залязгала. Воздух вокруг тоже заколыхался маревом. И в этом мареве возвышающийся на юге Столп начал внезапно крениться к западу. Это происходило довольно медленно, но не заметить такое было невозможно. Особенно рядом с идеально прямым и перпендикулярным земле белым лучом- исполином.
Пенять на то, что это – оптический обман, вызванный ярким светом и дрожащим воздухом, я мог только поначалу. Но когда Столп отклонился от вертикальной оси градусов на десять и от него начали во
