ды, нам открывает светлый поворот. Там, обнаженные, обвившись виноградом, за облаком ползущим мы следим, в своих мечтах и снах безмолвных рядом, пока наш день разве- ется, как дым. И лишь когда толпясь плывут из дали навстречу лодки города дома,– что в глубине прочли и угадали –?рассказы наши слышит полутьма.
Письмо
146
16
Слова есть бледные и легкие, как пух; есть пышные, как яркий хвост павлина; есть тихие, как лапки старых мух... Среди последних зов далекий «сына». Благословенье «отчее» прими; да будет мир (не гордый мiр) с тобою, и выслушай в от- вет слова мои, которые я от тебя не скрою. Жизнь надо мною вертится, как шар: то уп- лывает, тает, замирает, то, как гроза, как вспыхнувший пожар, в великолепьи, в громе на- летает. И дни бегут, и вслед за ними –?ночь; след попадает в след окаменевший, стремительных шагов не превозмочь; потух покой, недавно тихо певший. Учусь нырять, дыханье затаив, искать на дне хо- лодный жемчуг слова, когда ревет крушительный прилив и раздробить о борт волна готова. Под взмахом плетки я учусь сливать улыбку рта с улыбкою сердечной. И я уже умею помогать себе в борьбе с тоской и мукой вечной. А если свет приблизит вновь лицо, дарящий свет, слепительный, дрожащий, не разорвать ни- чем его кольцо: не защитит ни ночь, ни день гре- мящий. Но так же, если в правильном пути опишет круг и скроется в туманы,– его искать –?искать и не найти, хоть обойти все веры и все страны. Ни колдовством, под свист змеиных жал, ни пылью книг зажегкших задыхаясь... Но вот что я из опыта узнал, то падая, то снова подымаясь: равно не надо ослепляться им, когда лицо не в меру опаляет; равно –?тоской, губительной жи- вым, когда последний отблеск потухает. Но надо знать: все вертится вокруг –?восхо- дит солнце, чтоб упасть за горы: течет вода, сомкнув шумливый круг; смыкаются и падают запоры... И каждый день, отметив сон ночной и отхо- дя потом ко сну другому, ты ум и тело вялое омой водой, подобной току ключевому, чтоб, осве- женный, ум не засыпал, не опускались руки без работы и вечно взор искать не уставал в туман- ной дали зорь последних соты.
147
17
Гроза с грозой не сходятся согласно: в доспехах звонких с огненным копьем, сшибаются... и все кру- гом безгласно, пока не грянет с туч на землю гром. Так борет день, что утро, тень ночную; что вечер, ночь стрелой пронзает день... Открой рукой историю земную, свои очки над книгою одень... И даже те невинные страни- цы, где пели музы, лютни и мечты, кричат о споре вечном, точно птицы, звенят, как в битве пули о щиты. Затем, что каждый пивший от истоков, где зарожденье творческих начал, по-свойму понял тай- ный плеск потоков, по-свойму тайну жизни разгадал. А всякий, кто сходил своей дорогой к истокам тем же, в ту же глубь и тьму, и видел так же, может быть, немного, лжецом опасным кажется ему. Вот почему так часто рифмы роем стучат, как пули меткие о щит, и ритм стихов, как шаг, сом- кнутым строем, как шаг солдат в открытый бой, зву- чит. Закрыв глаза, я тайных пил истоков, мне голос там звучал от горних гроз. Из тех глубин, от тайных тех потоков взор пораженный людям я принес. Кто запретит моим словам и мыслям? А враг
