ребенка! полон дом гостей по русской старине радушной стол ломится и казачок в косоворотке непослушной вихрастый потный сбился с ног: таскает взад вперед посуду и успевает между дел в саду как диск подбросить блюдо подкинуть жучке в хлебе мел как совладать хозяйке с домом все взять под глаз и на учот без рома пудинг но несет от повара пьянчужки ромом – а гости уж сидят в столовой вниз к взрослым доч сойти готова оправив первый кринолин от страха в губках нету крови на смуглой бледности одни ресницы детские да брови да взоры дикие черны и уж конечно предводитель холеным погрозив перстом не может щечки – жон ценитель не потрепать рукой с перcтнем да что ж и батюшка продушен моленной свежестью кадил вперед качнувшись грозно тушей ей в бок козою угодил тут и акцизник грузный туго в корсет затянут и мешком засевший Сабакевич в угол; на глыбе галстук голубком и ксендз из Пензы – прибауток любитель в карточных боях – простак мишень армейских шуток он в реч мешает бо и як по воздуху взметнув сутаной читает к случаю стишок слезу скрывает перед панной сморкаясь в клетчатый платок лиш выросши не без смущенья узнает доч зачем отец так праздновал ее рожденье ей станет ясно наконец и многие ево уроки ксендза наезды ну и так все недомолвки и намеки: отец католик был – поляк с Литвы мицкевичевской родом а день тот просто совпадал с неправославным новым годом отец по родине скучал был прадед или дед причастен к восстанью – внук же ренегат посмев предаться жизни частной на русской по любви женат в шкатулке с купчими до смерти он будет сохранять в конверте накрест завязано тесьмой с проклятьями семьи письмо в нем отрекалась мать от сына в гроб унося свой приговор но возвратимся к именинам на половину где простор для молодежи за гитарой в дыму от первых папирос где юн задор а речи стары где разрешается вопрос в неразрешимую проблему и где вплетается стишок в вольномыслительную тему в нигилистический смешок вот новым Писаревым Саша студент в высоких сапогах взлохмачен он нарошно страшен дам чопорных губернских страх о! дамы пензенские эти все примут навсегда всерьез а в сущности ведь это дети до Боклей Саша не дорос тут те же детские романы да то же Горе от Ума и Саша в робости картавит: – то Софья Паллна болна – и Лиза так же не по роли пусть сквозь лукавство а робка фраз грибоедовских пароли не сходят после с языка что ждет их: жизнь полна тумана как знать! меньшая доч одна гадает ночью как Светлана храбрей Татьяны хоть бледна вот колоннадой светлой свечи
