Варшава – тупо недвижим он под чугунною пятою повисшей с чорного седла стоит на площади бездомный пред ним холодный мир огромный чужой и каменный встает куда идти? но он идет среди цветных реклам шипящих идет: кружится голова от голода – бездомной ночи но мысль надменная жива горят безумной верой очи: он здесь лишеньем и трудом свой возведет на камнях дом и впрямь возводит но далеко ещо: в труде не видно прока пока ж на почте пострестант: отчаянные утешенья и Вислы мелкое движенье и сыпь песка и ток лопат и снов туманный вертоград вот он лопатою ломает замерзлый каменный песок сломав в пустую тьму бросает и рядом тот же плеск и ток сосед невидимый вздыхает лопату чистит и затем как он – безвидное бросает в метафизическую темь за Вислой первая сирена стенает скорбная – у ног белеет изморозь иль пена иль белый брошенный чулок и в облаке тумана сером уж различим двухмерный брат и слева та же тень за делом и плеск и снова стук лопат  [так в мраке утреннем лопатой ссыпатель висленских песков – под вечер в галстуке крылатый речей слагатель легкослов[95] [они решают: он толстовец они прощают: он юнец и он смолкает наконец хлебает чай непрекословясь под тенью меловых божков немой протоколист собраний хранитель их речей и брани потерянных низатель слов тут перед ним сквозь чьи-то строфы садясь за шумный ликий стол с улыбкой хладной Философов фигурой сгорбленной прошол: сжав в пальцах острых папиросу уж острой речью обнажил все лицемерные вопросы – – он острый взгляд остановил на новом госте: улыбаясь преувеличенно склоняясь с неясной лаской руку жмет впрямь или в шутку – кто поймет] [96] так мрится жизни наважденье но в этих бедах в этих снах в тяжолых ноющих плечах идет благое становленье: душа становится видна и он с волненьем замечает с какой свободою она беседует за чашкой чаю знакомясь – твердо помнит звук своей фамилии незвучной с какою зоркостью научной своих не смешивает рук с руками разными чужими в пожатий встрясе и зажиме заклятьем внешней пустоты заклят призрак недавний нетый и вот сбываются мечты мирочком суетным газеты: оплаты нищенской закал петитом чья-то кровь и беды в столовке даровой обеды где рядом бывший генерал с чужой тарелки доедает украдкой слизкую морковь – – в решимости герой наш бровь чернильным пальцем протирает и шлет – зовя в неверный рай – отчаянное: приезжай
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату