торчат призраки – вот поля: как белым пухом из подушек архивом устлана земля вокруг рассыпаны патроны и покатился под ногой шлем пустотою жестяной с ним – шляпа дамская вот стоны где лошади раздутый труп вот вырван с корнем мощный дуб скрываясь днем от стай железных в кустах – они в ночи точ в точ в подземных закоцитных безднах скитаются: безлунна ноч лиш знаки гороскопов звездных да вспышки дальних взрывов грозных да зарева сквозь дич и жуть опасный освещают путь бегут безумные тароки ох страхи стерегут вокруг кому судьбы известны сроки? где путь где жизнь кто смерть кто друг? бегут спасая жизни тленье в своих заплечных узелках в движеньи мнится им спасенье но всюду неподвижный страх их окружает: смерть гуляет в дороге грабят умирают за самоходом самоход их обгоняет обдавая бензином – в мраке исчезая спеша как и они вперед они завидуют их крыльям но чаще всё – к чему усилья! им попадаются задрав колеса в омуте канав как Дух низвергнутый – машины: превращены – бензин сгорел – в железный мертвый груз махины и с них уж открутить успел колеса ближний хуторянин все диче вид ночных дорог и топкий под ногой песок но соглашается крестьянин их подвезти – пора! жена уж падает истомлена уж мужа – за него в тревоге ее оставить на дороге молила: слезы при звездах стоят в расширенных глазах теперь она на воз взмостившись клюет на чьих-то узелках а муж – на жерди в воз вцепившись глотает сзади пыльный прах так вот где счастье Цицерона о коем Тютчев говорил: он на пиру богов он пил бессмертие из чаши оной что ж смертный! ты бы предпочол судьбу безвестную – крушеньям сон – смерти грозной дуновеньям и нектару – напиток пчол! а жердь седлать совсем не дурно: бдит мыслит нудит дух в беде подставив бледный лоб звезде он смотрит в тусклый глаз Сатурна куда ведет его звезда зловещий жизни разрушитель? где смысл в судьбе такой? когда умилостивится гонитель его неведомый – но вот пред ними быстрый Буг течот за быстриною неизвестной Волынь и там в избушке тесной его родители живут живут ли что сулит свиданье уж не исполнилось ли тут девичье матери гаданье: средь нищих чуждых диких мест бугор и наклоненный крест и как пред материнским домом он явится беглец с такой запретной тайною – женой! так мыслит он перед паромом снует меж берегов паром – в местечке мертвом переправа на бреге беглецов орава с ксендзами воз – подвижный дом катится на паром накренясь за ним – они: плывут и пенясь меж брегом и паромом вал песок волынский облизал
