Сочинения русского периода. Стихи. Переводы. Переписка. Том 2

поля в кустах лесок сосновый
песчаный путь кряжистый вяз
вопят колеса – груз пудовый:
ковчег с духовными увяз
сутаны подобравши скачут
ксендзы толкают свой ковчег
герой решает: вот удача –
попутчики и с ними бег
сквозь лес по корням продолжают
сутаны плещут помавают
картина дантова совсем
ксендзов он просит между тем
взять их с собой: не служат ноги
и страшен путь – жену на воз
а сам он может у колес
бежать за возом вдоль дороги
но совещаются ксендзы:
нет – труден путь а воз тяжолый
в нем много клади и казны
тут расступился лес и голый
открылся путь шоссейный им
ксендзы седлают воз хлестнувши
[коней – молитву] затянувши^[100]во тьме скрываются лиш дым
провеял пыли – призрак ночи
да воз вдали дорогу точит

жена стоит: в ее глазах
уж не мольба не боль не страх –
какой-то древнею личиной
лицо застыв искажено:

как в маске жуткою пучиной
глаза темнеют и пятно
от жажды чорных уст кривится
полубеззвучным пить и вот
ему сквозь маску эту мнится
довечный огненный исход

в пространствах пустоты надзвездной
они стоят бежит над бездной
дорога в чорные поля
дом странствий – ветхая земля
от дома остается пепел
на прахе печ за ней горшок
не узнавая мира петел
трубит ероша гребешок
кровати закопчонный остов
насестом кажется ему
плывет по небу дымный остров
ночную раскаляя тьму
расставлены столпами дымы
их круг в холмах неопалимый
мерцает: день и ноч видны
пометки грозные войны
и днем и ночью вдоль дороги
сопровождают мертвецов
немые гробы – холм убогий
крест безымянный из сучков –
смущая их недоуменьем
превратность беглецов хранит:
их гибель кажется спасеньем
спасенье тем что им грозит
испепелен их путь обратный
сулит им неизвестный быт

в судьбе напрасной и превратной
как труп обугленный лежит
еще дымящийся безглавый
столицы мир: и сер и дик
в ожогах искажонный лик
над черной Вислою Варшавы
тут в лавку загорожен вход
могилой свежею безкрестной
в огнях кладбищенских цветет
там площадь: мертвым стало тесно
и тесно на земле живым
они на улицы выходят
торгуют покупают бродят
вдыхая трупный дух и дым
а рядом с уличным кладбищем
уж осажденное толпой
кафэ где смешан враг и свой –
лопочет джаз из пепелища
[неистребляемый в огне
один лишь смертник добровольный
в своей пустыне своевольной
в последнем дремлет полусне:
близь висленских песчаных плесов
в лесу сквозит сосновом дом
где в сад сутулясь Философов
ещо выходит сжавши том
Бальзака в колпаке китайском
с рукой повязанной глядит
уснувшим взором – семенит