Биографию Ленина в виде чудовищной поэмы Маяковский изготовил к годовщине смерти отца большевизма. В поэме этой подробно изложена история социал-демократии и роль в ней Ленина. Поэма «Хорошо» служит как бы продолжением «Ленина» - в ней описывается большевицкая октябрьская революция. Эта рифмованная история, порою сбивающаяся на политический памфлет, занимает 6 тысяч с лишним строк. В последний год своей жизни Маяковский задумал третью подобную же поэму о пятилетке. Что это за поэзия, легко себе представить, зная, что в стихах Маяковский особое, «ударное» значение придавал рифме, строя ее на каламбурах. Изобретению таких рифм он посвящал буквально всё свое время. Он говорил, что нет такого слова, к которому он не нашел бы хорошей «боевой» рифмы. При такой работе история большевизма в стихах являет собою тяжелую, вымученную рубленую прозу. Между тем сам Маяковский в ранних своих стихах и - минутами, проблесками - в последнем своем периоде умел быть настоящим поэтом. Потому я и писал о жалости, которую испытываешь, перечитывая его произведения. Это история гибели большого таланта, отдавшего себя на служение политике.
«Фауст» в творчестве Достоевского
В издании Русского Свободного Университета в Праге вышел новый труд А.Л. Бема, посвященный анализу творчества Достоевского. Как и предыдущие труды его о Достоевском, книга заслуживает исключительного внимания. На этот раз А.Л. Бем, применяя всё тот же метод формалистического анализа, вскрывает отразившееся на творчестве Достоевского влияние гётовского «Фауста». Влияние это можно проследить и в «Униженных и оскорбленных», и в «Преступлении и наказании», и в «Братьях Карамазовых», и в «Дневнике Писателя».
Но главное место в своем анализе А.Л. Бем отводит «Бесам», где нашла свое преломление судьба Гретхен и где воплотились образы Фауста и Мефистофеля - в «русском Фаусте» - Ставрогине и Петре Верховенском. На эту зависимость героев «Бесов» указал еще Вяч. Иванов в своей работе. Под его концепции А.Л. Бем подводит фактический фундамент, выискивая влияния гётовского «Фауста» в самом тексте романа. Находит он его и в отдельных эпизодах романа. Пожар Заречья и гибель капитана Лебядкина и его сестры А.Л. Бем сближает с историей гибели Филимона и Бавкиды, трагедию Гретхен с «законченным романом» Лизы Тушиной. Достоевский здесь не спорил с Гёте, зависимость его романов от великого творца «Фауста» есть «непосредственный художественный отклик».
В раскрытии истинного смысла этой зависимости А.Л. Бем видит главную задачу своего исследования.
«Без этого, - пишет он, заканчивая свою работу, - трудно понять не только идею, но и художественную структуру двух величайших роанов Достоевского - его “Бесов” и “Братьев Карамазовых”».
Роман с Клио
Кажется, единственного из всех поэтов нашего зарубежья, Ант. Ладинского вдохновляет История. Книги его как бы сложились в раздумьи над историческими монографиями. В этом есть обещание крупных замыслов, возрождения монументального стиля, но... есть и опасность для поэта - впасть в стилизацию, в любование внешнею декоративностью исторических эпох. В произведениях Ладинского можно проследить эти оба уклона. Поэт стремится осмыслить судьбы России, невольно ища исторических аналогий, –
но склонность к декоративности владеет его музой, и он не может отказаться от соблазна прикрасить даже нашу трагическую и неприглядную современность –
В этом году Ладинский выпустил две книги: сборник стихов «Стихи о Европе» (1932-35) и исторический роман из римской жизни «Пятнадцатый легион». Книги неравноценные. Поскольку стихи о гибнущей прекрасной Европе кажутся значительными по своей пронзительной грусти, постольку исторический роман воспринимаешь больше как комментарий к Ладинскому-поэту. Немалый труд взял на себя автор «Пятнадцатого легиона». Книга написана прекрасным стилистом, внимательным исследователем эпохи. Трудно себе представить, что
«Из кальдариума (действие происходит в банях Каракаллы) доносились рулады какого-то певца, которому казалось, что в бане голос у него становился особенно нежным и мягким...»
и –:
