— Послушай, идти и правда осталось совсем недолго. Посмотри наверх! — Он вскочил на ближайший камень и поднял повыше светосферу, осветив камни. — Видишь? Камни уже совсем сухие.
Эллиот тоже подняла светосферу повыше.
— Красный треугольник, — сказала она, осветив полустёршийся символ на стене.
— Они нарисованы через каждые пятьсот ярдов… — начал было Уилл.
И замолчал. Простая фраза вдруг зазвенела у него в голове, словно набат.
Он спрыгнул с камня и пошёл вперёд. Насвистывая сквозь зубы, как делал его отец, когда они шли этим же путём несколько месяцев назад. Доктор Берроуз первым и заметил эти отметки, указав на них Уиллу.
Уилл перестал свистеть и громко сказал:
— Они нарисованы через каждые пятьсот ярдов!
Бесполезно. В ушах всё равно звучал голос доктора Берроуза.
Уилл сбавил темп, вспоминая, как подгонял и поддерживал его отец. В тот момент Уилла переполняли отчаяние и раскаяние, что он не сделал того, что должен был. Не нашёл Эллиот и Честера после взрыва подводной лодки. И всё своё отчаяние, всю злость выплеснул на отца, обвинив его в том, в чём на самом деле винил себя…
Уилл остановился так резко, что Эллиот налетела на него:
— Что случилось?
— Я…
Прежде чем он смог ответить, из глаз хлынули слёзы. Он не мог остановиться и плакал, плакал, плакал так, что с трудом мог вздохнуть.
— Папа… О папа!
Уилл застонал и быстро отвернулся от Эллиот, пряча от неё лицо. Ему было стыдно, но остановиться он не мог.
Бартлби вернулся, чтобы выяснить, почему остановились его спутники, и непонимающе уставился на Уилла громадными медными глазищами. Потом начал тереться об ноги, пытаясь просунуть голову между Уиллом и скалой, потом уселся и глухо, раскатисто замурлыкал, сочувственно глядя на плачущего мальчика.
— Веду себя как идиот… — прошептал Уилл. Эллиот подошла к нему и встала рядом.
— Ты не идиот, — покачала головой она и неожиданно мягко обняла его за плечи, прижалась щекой.
— Я не знаю… не знаю… почему… — Рыдания сотрясали Уилла, и он не мог договорить ни одной фразы.
Так они и стояли обнявшись несколько минут, пока Уилл не смог выговорить:
— Как глупо! Устроил целое представление…
— Всё в порядке. Просто тебе грустно. Ты тоскуешь. Не надо с этим бороться. Помнишь, что я сказала Кэлу на острове? Насчёт того что страшные испытания нас закаляют и помогают выживать в дальнейшем?
— Да.
— Так вот это неправда. Только время способно излечить.
Когда Уилл уже почти успокоился, Эллиот подняла голову и собиралась поцеловать его в щёку, но он быстро отстранился от неё, не заметив этого. Глядя себе под ноги, он глухо проговорил:
— Я ужасно относился к отцу. Я был глупым, самовлюблённым мальчишкой, уверенным в своей правоте.
Он судорожно вздохнул и попытался улыбнуться, потом стал дышать глубоко, чтобы успокоиться, но вместо этого громко всхлипнул, так, что Бартлби испуганно прижал уши.
— Хочешь воды? — спросила Эллиот. — Мы можем посидеть здесь немного…
— Нет. Я уже в порядке. Спасибо.
Уилл повернулся и зашагал вперёд, время от времени шмыгая носом и продолжая думать о своём отце.
— Мы сделали это! Мы дошли! — крикнул Уилл Эллиот, когда они выбрались из расщелины на бетонную набережную. Подняв светосферу над головой, он собирался осветить пространство пред собой, но в этот момент Бартлби с разгона вылетел на набережную, не удержался и свалился в воду.
— Не-е-е-е-т! — завопил Уилл, но было уже поздно, кот с громким плеском барахтался в тёмной воде.
Подбежала Эллиот, и они с Уиллом наблюдали, как Бартлби, прижав уши к голове и держа нос над водой, спокойно плывёт обратно к суше.
— Я и не знал, что он так здорово плавает! И ему это, кажется, даже нравится. Слушай, он неправильный кот, это точно.
Когда Бартлби подплыл к краю набережной, Уилл опустился на колени и протянул коту руку, чтобы помочь выбраться. Оказавшись на суше, Охотник немедленно отряхнулся, забрызгав и Уилла, и Эллиот.
Девушка тем временем осветила светосферой сначала гавань, а потом небольшую пещеру в ближайшей скале.
— Так это и есть та стоянка?
— Да что ты! Это просто вход на пристань.
Они двинулись вперёд, миновав завалы досок, кучи мусора, обломки бетонных плит, а затем свернули налево и вскоре очутились перед низким длинным зданием с тёмными пыльными окнами.
Уилл толкнул тяжёлую стальную дверь:
— Она уже открыта!
— Думаешь, там кто-то есть? — спросила Эллиот.
Уилл остановился на пороге, тревожно нахмурившись:
— Когда мы уходили отсюда, дверь была заперта, я знаю точно. Папа велел удостовериться, что она заперта.
Винтовка мгновенно оказалась в руках Эллиот, а палец — на спусковом крючке. Уилл покачал головой.
— Нет, я не думаю, что нам стоит об этом беспокоиться. Стигийцы вряд ли сюда добрались. Но дверь открыта… возможно… это Честер и Марта? — Уилл улыбнулся. — И это значит, что с Честером всё в порядке. Знаешь, со всеми последними событиями… я не слишком часто думал о Честере. Я просто решил для себя, что он добрался до Верхоземья вместе с Мартой, и сейчас они где-то там… наверху.
Однако Эллиот не спешила успокаиваться, не спуская глаз с насторожившегося Охотника.
— Бартлби что-то чует. Говори потише! — шепнула она. — И открой дверь пошире, чтобы я могла заглянуть внутрь.
Уилл повиновался, и девушка тенью скользнула внутрь, держа оружие наготове и зорко глядя по сторонам. Уилл последовал за ней и нерешительно остановился возле пульта со множеством тумблеров.
— Здесь свет зажигается… по всей пристани. Как ты думаешь, зажечь? Или это плохая идея?
— Не знаю. Но мне не нравится поведение Охотника.
Бартлби крался вперёд, мягко и почти невесомо ставя лапы, уши были прижаты к голове, хвост нервно метался из стороны в сторону.
Вспомнив, что первый тумблер не работает, — отец проверял, — Уилл нажал следующий за ним. На контактах заискрило голубым, а через секунду комнату залил яркий голубоватый свет люминесцентных ламп.
— О! — восхищённо вскрикнул Уилл. — Я и забыл, что может быть так светло. Отец говорил, что электроэнергию вырабатывают турбины ниже по реке…
