В унисон ему кричала старуха в «кадиллаке».
— Помогите!
Маршалл шел по коридору больницы, громко ругаясь. Сержант Уокер с блокнотом в руке шагал сзади, пытаясь успокоить разъяренного шефа.
— Фрэнк, тихо! Здесь же больница. Успокойся!
Маршалл снова выругался.
— Черт побери, этого только нам и не хватало!
Уокер развел руками.
— Но я сам всё проверил. У нас нет никаких свидетелей, кроме этого Морана.
Маршалл на секунду остановился.
— Правильно! — в сердцах воскликнул он. — Нью-Йорк! Два десятка зевак будут стоять и смотреть, но, как всегда, свидетелей нет! Черт бы всех их побрал!
— Ну, нельзя так сказать, что совсем никого нет, — растерянно произнес Уокер. — Все-таки один нашелся.
— Кто он такой? — недовольно спросил Маршалл.
Уокер бегло взглянул в свои записи.
— Джеймс Моран, сорок лет. Раньше был морским пехотинцем, воевал во Вьетнаме. У него куча оружия. Считает себя добровольным стражем порядка. Ну, знаешь, как многие из этих Джи-Ай.
Они подошли к двери в палату, возле которой стоял вооруженный полицейский. Маршалл показал ему полицейский значок. Полисмен кивнул и пропустил посетителей в палату.
Моран с перевязанным животом лежал на кровати. Маршалл прошел к нему и остановился у изголовья.
— Ну, как ты, парень? — спросил лейтенант.
Моран взглянул на Маршалла и, недовольно поджав губы, произнес:
— Как можно себя чувствовать, когда тебе здоровенный меч под ребро всаживают?
— Да, пощекотал он тебя неплохо, — сочувственно произнес лейтенант.
Моран с обидой посмотрел на него.
— Ну, ладно, — поспешил уйти от этой темы Маршалл. — Тебе хоть удалось рассмотреть его?
— Еще бы, — буркнул Моран.
Лейтенант достал из внутреннего кармана пиджака фотографию и показал её Морану.
— Это он?
Со снимка смотрело лицо Расселла Нэша. Моран едва взглянул на него и отрывисто бросил:
— Нет.
Маршалл недоуменно повертел в руках фотографию и скривился в недовольной гримасе.
— Ты, что, смеешься? — сказал лейтенант. — Это не может быть никто другой. Может быть, ты не смог как следует рассмотреть? Все-таки там было темно.
Моран отрицательно мотнул головой и возбужденно произнес:
— Я же изрешетил его из автомата! У этого ублюдка, который пытался убить меня, на шеё огромный шрам. Его ни с кем нельзя спутать. Это не его фотография!
Он говорил так громко, что больные в коридоре стали недоуменно переглядываться. Маршалл вполголоса выругался и спрятал снимок. Он присел на постель рядом с раненым и задумчиво потер лоб.
— Слушай… — обратился к нему Моран.
— Что?
— Это ты лейтенант Маршалл, про которого в газетах пишут?
Маршалл поморщился и хмуро сказал:
— Да, а что?
— Я читал про тебя в «Нью-Йорк Пост», — произнес Моран.
Лейтенант хмыкнул.
— Ну и что?
— Эти сраные журналисты…
Теперь уже Моран сочувствовал полицейскому.
— Да ну их, — махнул рукой Маршалл. На его лице появилась брезгливая гримаса.
— Послушай, — вдруг оживился Моран. — Дай мне несколько человек. Троих, а лучше пятерых крепких ребят. Дай мне еще хорошеё оружие — парочку тяжелых пулеметов, и я возьму этого сукиного сына! Я ему покажу!
Он так разволновался, что Маршаллу пришлось успокаивать его.
— Тихо, тихо, парень, не нервничай!
Моран бессильно мотнул головой.
— Я всадил в него столько пуль, что можно было бегемота уложить на месте! — воскликнул он. — А этот ублюдок после этого поднялся!
Моран глухо закашлялся. Маршалл понял, что пора уходить. Он поднялся и сделал шаг к двери.
— Э-э… — вдруг пробормотал лейтенант. — Послушайте, Моран…
Он обернулся.
— Может быть, вы поможете полиции?
— Как? — спросил Моран, откашлявшись.
— Нам нужно составить хотя бы приблизительный портрет этого человека.
— Ладно.
— Мы пришлем к вам портретиста и вы попробуете сделать описание.
Маршалл уже был у двери, когда Моран позвал его.
— Эй, полицейский…
— Да?
— Вы, конечно, думаете, что я псих, — тихо сказал Моран, — но я хочу сказать вам еще кое-что. Подойдите поближе.
Маршалл и Уокер подошли к кровати и нагнулись над раненым.
— Когда он поднял меня на мече… Полицейские внимательно выслушали рассказ Морана, после чего переглянулись и вышли из палаты.
— Да-а, — протянул Уокер, шагая рядом с лейтенантом по больничному коридору. — Похоже, мы делаем шаг в сторону.
Маршалл мрачно тер лицо.
— Все, что у нас есть — это один свидетель. Ни в коем случае нельзя подпускать к нему прессу. Не нужно распространять всякую ерунду о том, что в Нью-Йорке дерутся на мечах, что мертвые начинают светиться и взлетать…
Маршалл и Уокер остановились у лавки знакомого уличного торговца хот-догами, чтобы немного перекусить. Лейтенант полил булку острым соусом «чилли» и принялся мрачно пережевывать пищу. Торговец достал из-под прилавка свежий выпуск «Нью-Йорк Пост». Журналистам этой газеты нельзя было отказать в профессиональном подходе к делу. Рядом с огромной фотографией обезглавленного трупа с мечом в руке красовался заголовок: «Охотник за головами — 2, Полиция — 0».
Торговец демонстративно развернул газету перед лейтенантом и сказал:
— Эй, Маршалл!
Полицейский неохотно повернулся к нему.
— Чего тебе?
— Ты читал последние газеты?
— Нет, — буркнул лейтенант. — А я и не знал, что ты умеешь читать.
Ничуть не уязвленный этой шуткой торговец рассмеялся и поднес газету к глазам.
— А что такое «некомпетентность»? — прыская от смеха, спросил он.
Маршалл хмыкнул и снова отвернулся к Уокеру. Проглотив кусок булки с сосиской, он недовольно
