Хезер умерла на его руках. Конор чувствовал, как разрывается его сердце, но не мог дать волю чувствам.
Они лежали рядом — седоволосая старуха, на лице которой не осталось ни следа былой красоты, и крепкий молодой мужчина. Хезер гладила его волосы.
— Мой дорогой муж, — со слезами на глазах сказала она. — Мой единственный мужчина…
Конор с нежностью поцеловал её в лоб.
— Моя единственная женщина…
Она сглотнула слезы.
— Я… я никогда не могла понять, Конор…
— О чем ты, родная?
— Почему ты остался тогда со мной?
Конор прижал её голову к своей груди.
— Потому что я люблю тебя так же сильно, как в первый день нашего знакомства.
Она снова заплакала.
— И я… тоже люблю тебя, Конор. Я не хочу умирать. Я хочу остаться с тобой навсегда…
— Я тоже этого хочу, — прошептал он. Что-то сдавило ему горло.
— Конор…
— Да, дорогая…
— Сделай для меня кое-что.
— Все, что ты захочешь.
Она вытерла слезы.
— Каждый год, в день моего рождения, ставь за меня свечу в церкви. Обещаешь?
— Обещаю, любовь моя.
Она провела рукой по его волосам.
— Я хотела иметь детей от тебя.
Конор грустно улыбнулся.
— Они были бы сильными и красивыми, — сдерживая слезы, сказал он.
Она едва не разрыдалась. Стыдясь своих чувств. Хезер отвернулась и прошептала:
— Не смотри на меня, Конор. Дай мне умереть спокойно.
Он повернул её к себе и крепко обнял. Она положила голову ему на грудь и тихо прошептала:
— Где мы?
Конор задумчиво гладил её по волосам.
— В горах… Где же еще мы можем быть… — промолвил он. — Мы бежим по склону горы… Светит солнце… тепло… ты одета в свою шаль из овечьей шерсти, сапоги, которые я сшил тебе…
Она молчала.
— Спи спокойно, Хезер… — прошептал он.
Она глубоко вздохнула и закрыла глаза. Спустя несколько мгновений Конор почувствовал, как остановилось её сердце…
Он вынес её из дома на руках и похоронил рядом с разрушенной башней, обложив могилу камнями. Рядом с могилой он воткнул в землю свой шотландский меч…
День был теплым и солнечным. В Центральном парке было довольно многолюдно. Жители Нью- Йорка наслаждались последними днями бабьего лета.
На невысоком мостике через ручей, протекавший через парк, стоял высокий чернокожий мужчина с небольшой бородкой. На нем был одет длинный цветастый халат.
Из-за деревьев навстречу негру вышел Горец. Он медленно шагал по мостику, держа правую руку за обшлагом плаща. Увидев его, негр повернулся к Горцу и сунул руку за отворот халата. Горец остановился, не доходя нескольких шагов до своего визави.
— Привет, Кастегир, — сказал он, слегка улыбаясь.
Негр также улыбнулся.
— Здравствуй, Мак-Левуд, — негромко произнес он. — Рад тебя видеть. Сто лет прошло…
Горец кивнул головой.
— Именно. Мы не виделись ровно сто лет.
Несмотря на улыбки, некоторая напряженность между ними сохранялась до тех пор, пока Горец не выдернул руку из-под плаща. Рука была пуста. Кастегир проделал то же самое, с той лишь разницей, что в руке у него оказалась плоская алюминиевая фляга.
Они громко рассмеялись и быстро зашагали навстречу друг другу. Обменявшись крепким рукопожатием, они обнялись.
— Как поживаешь, брат? — сердечно сказал Горец.
Кастегир кивнул головой.
— Всё нормально.
Они встали у перил мостика, пропуская велосипедистов, которые шумно неслись мимо. Кастегир снял отвинчивающуюся крышку с фляги и протянул её Горцу.
— Сделай пару глотков, — сказал он с улыбкой. — У тебя глаза шире раскроются. На мир будешь смотреть по-иному.
Горец взял флягу и понюхал её содержимое.
— Что это? — с недоверием спросил он.
Кастегир рассмеялся.
— Бум-бум, — ответил он. — Такой сильный мужик, как ты, не должен бояться нескольких глотков бум-бума. Или, может быть, ты думаешь, что я хочу тебя отравить?
Горец широко улыбнулся.
— Я еще не сошел с ума.
Он отпил немного из фляги и мотнул головой. Крепкий напиток обжег ему горло. Кастегир взглянул на прозрачную воду под мостом и произнес:
— Встреча состоится здесь, в Нью-Йорке.
Он возбужденно постучал кулаком по перилам. Горец отхлебнул еще немного из фляги и протянул её Кастегиру.
— А я уж боялся, что время схватит нас за фалды пиджака, — сказал негр, отпивая из горлышка.
Горец задумчиво улыбнулся.
— А ты не хочешь медленно стареть? — спросил он.
Кастегир помотал головой
— Нет.
Они немного помолчали, затем Кастегир перевел разговор на более приятную тему.
— Я думаю, нам стоит куда-нибудь пойти. Посидим, вспомним прошлое, — ты когда в последний раз веселился?
