быть физически очень сильным человеком. Или он принес голову заранее? Но тогда ему пришлось проделать путь от машины до ремонтной ямы дважды. Где он припарковался? На стоянке?
— Что-что?
— Я спрашиваю, набрала ли ты уже следственную группу, — повторила Вероника Руа.
— Вот она, моя группа.
К ним неуклюжей походкой, спотыкаясь на насыпи, приближался Ле-Коз, послушно нацепивший поверх одежды обязательный флуоресцирующий жилет. Зампрокурора обратила на нее удивленный взгляд своих светлых глаз под изогнутыми дугой бровями. Вообще-то она довольно смазливая, вынуждена была признать Анаис.
— Извини, сорвалось, — улыбнулась она. — Позволь представить тебе лейтенанта Эрве Ле-Коза, моего ближайшего помощника и заместителя. Мы с ним сегодня одни на дежурстве. Состав группы утвердим через час.
Под жилетом на Ле-Козе было черное кашемировое пальто. В обильно смоченных гелем волосах, тоже черных, поблескивали дождевые капли. Изо рта с чувственными губами вырывались облачка пара. От всего его облика веяло таким неотразимым обаянием, что Вероника Руа чуть заметно напряглась, словно переходя в глухую защиту. Анаис улыбнулась. Скорее всего, зампрокурора живет одна — как и она сама. Больному легко обнаружить признаки собственной болезни у другого человека.
Она изложила Ле-Козу краткую версию событий и тут же перешла на командный тон. Но на сей раз она не шутила:
— Первое. Надо установить личность жертвы. Затем изучить круг его общения.
— Ты думаешь, убийца и жертва знали друг друга? — вмешалась Вероника Руа.
— Я ничего не думаю. Сначала надо выяснить, кто убит. Затем начнем разматывать его связи, от самых близких до самых отдаленных. Закадычные дружки. И шапочные знакомые.
Анаис снова повернулась к лейтенанту:
— Позвони остальным. Просмотрите все записи с видеокамер вокзала. И не только за последние сутки.
Затем махнула рукой в сторону автомобильной стоянки:
— Маловероятно, чтобы наш клиент шел через залы вокзала. Он явно вышел на пути со служебной стоянки. Займись видеозаписями. Выпиши номерные знаки всех машин, которые стояли здесь в последние дни. Установи владельцев и допроси каждого. Начальников, охранников, технический персонал. И пусть напрягут извилины, но вспомнят, если видели хоть что-то подозрительное.
— Когда начинать?
— Уже начали.
— Три часа ночи…
— Поднимай всех с постели. Обыщите старые ремонтные мастерские. Там всегда ночуют какие- нибудь бомжи. Может, они что-нибудь видели. Да, кстати, насчет машиниста…
— Какого машиниста?
— Который нашел тело. Протокол его допроса должен лежать у меня на столе завтра утром. Кроме того, мне понадобятся все без исключения здесь, на вокзале. Прямо сейчас. Прочешем территорию по периметру. Опросим местных.
— Так воскресенье же!
— А ты что, хочешь ждать понедельника? Привлеки ребят из антикриминальной бригады и служащих муниципалитета.
Ле-Коз молча записывал инструкции в отсыревший блокнот.
— Еще мне нужен кто-нибудь, кто разбирается в крупном рогатом скоте.
Помощник поднял на нее непонимающие глаза.
— Ну, эта бычья голова откуда-то взялась, да или нет? Свяжись с жандармерией Аквитании, Ланд и Страны Басков.
— Зачем так далеко-то?
— Затем, что это бойцовый бык. Toro bravo.
— А ты откуда знаешь?
— Знаю. Ближайшие фермы находятся вблизи Мон-де-Марсана. Дальше надо ехать в Дакс.
Ле-Коз продолжал писать, сквозь зубы ругаясь на дождь, капавший на страницу блокнота.
— Разумеется, я не имею никакого желания прямо сейчас встречаться с журналистами.
— Как, интересно, ты сможешь от них отделаться? — подала голос зампрокурора.
Ей, как должностному лицу, вменялось в обязанность обеспечивать связи с прессой. Наверное, она уже запланировала пресс-конференцию и даже решила, что именно наденет ради такого случая. Анаис просто выбивала у нее почву из-под ног.
— Подождем. Пока никакой огласки. Если нам хоть чуть-чуть повезет, этот парень и в самом деле окажется бомжем.
— Не въезжаю.
— Его никто не станет искать. И можно потянуть с объявлением о его гибели. Скажем, сутки. Но даже и после этого о бычьей голове — ни гу-гу. Просто бездомный бродяга, умерший от переохлаждения. Все. Тема закрыта.
— А если это не бродяга?
— Нам по-любому необходимо время. Чтобы начать расследование без лишней шумихи.
Ле-Коз кивком попрощался с женщинами и исчез в тумане. В другое время и при других обстоятельствах он непременно испытал бы свое обаяние на обеих, но сейчас уже понял, что дело действительно не терпит отлагательства. Так что в ближайшие часы придется забыть о сне, о еде, о семье и вообще обо всем, что не имеет отношения к расследованию.
Анаис повернулась к офицеру из антикриминальной бригады, который все это время держался в отдалении, но из их разговора не пропустил ни слова.
— Найдите мне координатора бригады криминалистов.
— Думаешь, это начало серии? — тихим голосом спросила зампрокурора.
В ее тоне еще прорывались двоякие чувства. Страстное желание и отвращение. Анаис улыбнулась:
— Пока рано делать выводы, моя дорогая. Подождем отчета судмедэксперта. Модус операнди кое-что подскажет о профиле преступника. А я пока проверю, не выпускали ли на днях из «Кадиллака» очередного психа.
Это название хорошо знали в городе. Оно принадлежало отделению психиатрической клиники, где содержались особо опасные пациенты. Приют буйных сумасшедших с криминальными наклонностями. Почти местная достопримечательность, не хуже выдержанных бордоских вин и Пилатовой дюны.
— Кроме того, я прочешу базу данных по стране, — продолжила Анаис. — Надо выяснить, не совершалось ли уже преступлений со сходным почерком в Аквитании или в других регионах.
Анаис болтала что в голову взбредет, лишь бы произвести впечатление на соперницу. Единственной общенациональной базой данных, содержащей сведения о преступлениях, совершенных на территории Франции, была программа, которую обновляли сами полицейские или жандармы, отвечая на специальный вопросник, но делали это спустя рукава.
Внезапно пелена тумана перед ними разошлась. В прорехе стоял сотрудник криминалистической службы, похожий в своем скафандре на космонавта.
— Абдулатиф Димун, — поднимая с лица капюшон, представился он. — Координатор криминалистической службы.
— Вы из Тулузы?
— Ну да. Тридцать первая лаборатория.
— Как это вам удалось так быстро до нас добраться?
— Повезло, если можно так выразиться.
Мужчина широко улыбнулся. У него были белоснежные зубы, особенно заметно выделявшиеся на фоне матовой кожи. Возраст — лет тридцать. Выглядел он диковато и до ужаса сексуально.
