утверждать, что Пушкин сел не в свои сани, севши в них, не сумел управлять
конями, помчавшими его наконец на тот сугроб, с коего вел один лишь путь в
пропасть. Не желая спорить с бабушкою, поэт уходил из дому. Елизавета
Алексеевна, заметя, как на внука действуют светские толки о смерти Пушкина,
стала избегать говорить о них...
Убийство А.С. Пушкина так глубоко подействовало на грамотные слои
общества, что почти всюду рассматривали вопрос, как будет наказан Дантес. И
тогда как иные желали, чтобы иностранец, убивший в поэте часть славы русской,
был, как лицо, состоящее на русской службе, наказан по русским законам, другие
предсказывали, что Дантес, как иностранец и аристократ, останется
ненаказанным, несмотря на наши законы. Большая половина известной элегии, в
которой Мишель, после горячего спора в нашей квартире, высказал свой образ
мыслей, написана им была без поправок в несколько минут (Мишель писал почти
всегда без поправок) и как сочинение было современно, то и разнеслось очень
быстро.
связи его с Лермонтовым и о происхождении стихов на смерть Пушкина.
(Здесь и далее цит. по: М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников.
М.: Худож. лит., 1964)
Случилась несчастная дуэль Пушкина, столица поражена была смертью
любимого поэта, народ толпился около его дома, где сторожила полиция,
испуганная таким сборищем; впускали только поодиночке поклониться телу
усопшего. Два дня сряду в тесной его квартире являлись как тени люди всякого
рода и звания, один за другим благоговейно подходили к его руке и молча
удалялись, чтобы дать место другим почитателям его таланта и его памяти. Было
даже опасение взрыва народной ненависти к убийце Пушкина. Если потеря его
произвела такое сильное впечатление на народ, то можно было себе представить,
каково было раздражение в литературном круге. Лермонтов сделался его эхом и
тем приобрел себе громкую известность, написав энергические стихи на смерть
Пушкина; но себе навлек он большую беду, так как упрекал в них вельмож,
стоявших около трона, за то, что могли допустить столь печальное событие.
Спустя несколько месяцев после моего поступления в училище Пушкин
был убит на дуэли. Это было тогда событие, взволновавшее весь Петербург, даже
и наше училище: разговорам и сожалениям не было конца, а проникшее к нам
тотчас же, как и всюду, тайком, в рукописи, стихотворение Лермонтова «На
смерть Пушкина» глубоко взволновало нас, и мы читали и декламировали его с
беспредельным жаром, в антрактах между классами. Хотя мы хорошенько и не
знали, да и узнать-то не от кого было, про кого это речь шла в строфе: «А вы,
толпою жадною стоящие у трона» и т. д., но все-таки мы волновались, приходили
на кого-то в глубокое негодование, пылали от всей души, наполненные геройским
воодушевлением, готовые, пожалуй, на что угодно, — так нас подымала сила
лермонтовских стихов, так заразителен был жар, пламеневший в этих стихах.
1842 годах // Русская старина. 1881. Кн. 2. С. 410
Сам поэт, нервно больной, расстроенный, лежал дома. Бабушка послала
даже за лейб-медиком Арендтом, у которого лечился весь великосветский
