Серия «Биографические Хроники»

роковой день, он обыкновенно ехал в один из окрестных монастырей Москвы,

уединялся там и служил панихиду.

К.А. Бороздин. С. 402—403

Николай Соломонович, по утверждению многих, очень мучился смертью

Лермонтова. Говорили, что в годовщину смерти поэта он постоянно запирался в

своём кабинете...

Д.Д. Оболенский. С. 613

Пресловутые ежегодные панихиды были введены им в обычай уже на

склоне лет. В первые же годы после дуэли он, напротив, отмечал годовщину

смерти Лермонтова прошениями об облегчении своей участи. За пять лет,

прошедших со дня поединка, он пять раз досаждал правительству и духовным

властям своими ходатайствами.

Э.Г. Герштейн. С. 403

Углубляясь в себя, переносясь мысленно за тридцать лет назад и помня,

что я стою теперь на краю могилы, что жизнь моя окончена и остаток дней моих

сочтён, я чувствую желание высказаться, потребность облегчить свою совесть

откровенным признанием самых заветных помыслов и движений сердца по

поводу этого несчастного события...

Н.С. Мартынов.4 С. 194—195

Странно одно, что, рассказывая о причине столкновения с Лермонтовым,

Н.С. никогда не решался напечатать их, несмотря на просьбы, которые часто к

нему адресовали.

П.А. Висковатов. С. 383

Умер Мартынов лермонтовский, и все очень жалеют…

Н.А. Елагин. Дневник. 16 декабря 1875г.

В «Новостях» было известно, что «наследники Мартынова, ввиду смерти

последнего секунданта этой несчастной дуэли, кн. Васильчикова, и отсутствия

других лиц, заинтересованных в этом печальном событии, намерены издать всю

переписку по этому делу». Но переписка напечатана не была. В 1881 году я был в

Москве у Мартыновых, прося сообщить мне, как биографу Лермонтова, все, что

можно, для того, чтобы я мог беспристрастно обсудить дело со всех точек зрения.

Я получил весьма нелюбезный ответ от брата Н.С. Мартынова, и беседа с ним

произвела на меня самое тяжёлое впечатление.

П.А. Висковатов. С. 384

Личность. Свидетельства без купюр

Странные и забавные отзывы слышатся до сих пор о Лермонтове. «Что

касается его таланта, — рассуждают так, — об этом и говорить нечего, но он был

пустой человек и притом недоброго сердца».

И вслед за тем приводятся обыкновенно доказательства этого —

различные анекдоты о нем во время пребывания его в юнкерской школе и

гусарском полку.

Как же соединить эти два понятия о Лермонтове-человеке и о

Лермонтове-писателе?

И.И. Панаев. С. 138

Перейдем к его характеру. Беспристрастно говоря, я полагаю, что он был

добрый человек от природы, но свет его окончательно испортил. Быв с ним в