А.И. Арнольди. С. 476
А.А. Кикин — М.А. Бабиной. 2 августа 1841г.
В. Эрастов. С. 393
Е.Г. Быховец. С. 768
Несколько влиятельных личностей, которые не любили Лермонтова за его не щадивший никого юмор, старались повлиять и на коменданта, и на отца протоиерея в смысле отказа, как в отдании последних почестей, так и в христианском погребении праху я д о в и т о г о п о к о й н и к а, как один из них выразился об умершем. Они говорили, что убитый на дуэли — тот же самоубийца и что на похороны самоубийцы по обряду христианскому едва ли взглянет начальство снисходительно.
П.К. Мартьянов.2 С. 596
Н.И. Лорер. Стб. 452
А.С. Гангеблов. Воспоминания декабриста. М., 1888. С. 183
Во время панихиды мы стояли в другой комнате, где лежал его окровавленный сюртук, и никому тогда не пришло в голову сохранить его.
Е.Г. Быховец. С. 768—769
Е.Г. Быховец. С. 769
По странному стечению обстоятельств, на похоронах поэта случились представители всех тех полков, в которых служил покойный, так как там были С.Д. Безобразов, командир Нижегородского драгунского полка, Тиран — лейб-гусарского, я — Гродненского гусарского и дядя мой Н.И. Лорер — Тенгинского пехотного полков.
А.И. Арнольди. С. 479
Н.И. Лорер. Стб. 452
Дамы забросали могилу цветами, и многие из них плакали, а я и теперь помню ещё выражение лица и светлую слезу Иды Пушкиной, когда она маленькой своей ручонкой кидала последнюю горсточку земли на прах любимого ею человека.
А.И. Арнольди. С. 479
Армия закавказская оплакивает потерю храброго своего офицера, а Россия одного из лучших своих поэтов. Не знаю, что будет с бабкою его Арсеньевой.
А.Я. Булгаков. С. 713
Когда его не стало, она выплакала свои старые очи. Ослабшие от слёз веки падали на них, и, чтобы глядеть на опостылый мир, старушке приходилось поддерживать их пальцами.
П.А. Висковатов. С. 31
Тот образ Спаса нерукотворного, коим когда-то Елизавета Алексеевна была благословлена ещё дедом, которому она ежедневно молилась о здравии Мишеньки, когда она узнала о его смерти, она приказала отнести в большую каменную церковь, произнеся при этом: «И я ли не молилась о здравии Мишеньки этому образу, а он всё-таки его не спас». В большой каменной церкви этот образ сохранился и поныне; ему, говорят, самое меньшее, лет триста.
П.К. Шугаев. С. 503
Н.М. Лонгинов.1 С. 389
Когда в Тарханах стало известно о несчастном исходе дуэли Михаила Юрьевича с Мартыновым, то по всему селу был неподдельный плач. Бабушке сообщили, что он умер; с ней сделался припадок, и она была несколько часов без памяти, после чего долгое время страдала бессонницей, для чего приглашались по ночам дворовые девушки, на переменах, для сказывания ей сказок, что продолжалось около полугода.
П.К. Шугаев. С. 503
Через год тело Лермонтова по просьбе бабки его перевезено было в родовое имение его, кажется, Пензенской губернии.
Н.И. Лорер. Стб. 452
Через год тело его, в свинцовом гробу, перевезено было в Тарханы и положено около могилы матери, близ сельской церкви в часовне, выстроенной бабушкой, где оно и теперь покоится.
Государь император, снисходя на просьбу помещицы Елизаветы Алексеевны Арсеньевой, урождённой Столыпиной, изъявил высочайшее соизволение на перевоз из Пятигорска тела умершего там в июле месяце прошедшего года внука её Михаила Лермонтова Пензенской губернии Чембарского уезда в принадлежащее ей село Тарханы, для погребения на фамильном кладбище, с тем, чтобы помянутое тело закупорено было в свинцовом гробу и засмолённом гробе и с соблюдением всех предосторожностей, употребляемых на сей предмет.
Елизавета Алексеевна жила недолго после смерти своего внука: всего четыре года... Фамилия же Лермонтовых со смертью Михаила Юрьевича совершенно прекратилась, так как он был единственный сын у отца, а отец умер ранее его.
П.К. Шугаев. С. 503
Ранней весной 1842 года (Куликовский) посетил могилу (бывшую в Пятигорске) Лермонтова, на ней лежал узкий, простой, продолговатый камень, с надписью: поручик Тенгинского пехотного полка Михаил Юрьевич Лермонтов, родился и умер тогда-то. Камень этот по вырытии праха поэта, лежал рядом с могилой, которая оставалась незакопанною. Вдруг разнесся слух, что кто-то хотел похитить этот камень, и благодетельное начальство приказало зарыть его в могилу. «Через несколько дней по увозе тела Лермонтова из Пятигорска, в одну из родительских суббот, я сам видел — говорит упомянутый выше офицер, — камень был сброшен в могилу и стоял в ней торчком, где его после и зарыли. Теперь нет никакого следа могилы, немногие старожилы узнают это место по углублению в земле, но я уже указать его
