полицаев упали.
— Быстрее уходите! — торопил он Мишу и его товарища. — Винтовку Боровикова возьмите с собой. Ну, счастливо, ребятки!
Мальчики уползали от места схватки. Миша всей душой рвался туда, где отстреливался командир разведки. Он слышал от бывалых партизан, что один иногда прикрывает отход других, ценой своей жизни спасает товарищей. Но одно дело слышать, и совсем другое — самому быть свидетелем, как за тебя отдаёт жизнь товарищ, с которым ты спешил в отряд.
Микола не отставал от Миши ни на шаг.
— Стой!
Миша увидел, как из-за дерева выступает долговязый полицай в немецком френче.
Ребята бросились было бежать, но из засады открыли огонь.
Что-то острое и горячее ударило повыше бедра. Боли Миша не почувствовал. Но понял, что ранен, когда увидел, как быстро темнела старенькая рубашка и правая штанина.
Миша расстрелял последние три патрона, прикрывая товарища, которому отдал донесение. Немцы или полицаи — он не видел их — сначала стреляли густо, не экономя патронов. Но не слыша ответных выстрелов, прекратили огонь. В лесу стало тихо-тихо.
Высоко-высоко над верхушками деревьев неслышно скользили по голубому небу белые облака.
Миша запел, и с каждым словом голос его раздавался всё громче и громче:
Он приладил гранату под рубашкой, разогнул усики, предохраняющие чеку, и просунул указательный палец в кольцо. Превозмогая боль, поднялся и опёрся о тонкую берёзку.
Миша увидел, как из высокой травы поднялся, насторожённо наблюдая за ним, долговязый полицай. За ним стали подниматься и немцы. Миша насчитал пятерых солдат, шестым был фельдфебель. «Только бы не струсили, подошли поближе…» — думал Миша и ещё крепче, теснее прижался к тонкой берёзке.
Немцы угрюмой толпой шагали к нему. Они больше не опасались. Миша потянул за кольцо гранаты…
Беглец
Его настоящее имя я узнал тридцать лет спустя. А тогда, в сорок третьем, в брянских лесах, я наткнулся на сани с сеном, застрявшие в снегу. Возницу я сразу и не заметил — настоящий «мужичок с ноготок».
Я шёл с группой партизан на операцию. Аппарат спрятал под полушубок, чтоб не замёрз. Но не сделать такого снимка не мог — уж больно интересен был мальчишка. Я сфотографировал его. Партизаны не стали дожидаться меня и уже входили в лес. На бегу я спросил, как зовут моего нового знакомого. Он крикнул. Имя — «Ваня», а вот с фамилией получилась неувязка — мне послышалось: «Шкалев». Я так и записал в своём блокнотике. А на самом деле звали его Иван Шкелев.
В брянском селе Гута — родном селе Вани Шкелева — новоявленный староста держал речь. Ваня стоял рядом с отцом. «Стрельнуть бы в этого фашиста, — тихонько сказал Ваня своему другу Сеньке Абраменкову. — Вишь, как пугает, гад…»
— Чтоб теперь с оружием я тебя не видел! — вдруг вмешался отец.
— С каким оружием? — притворился Ваня.
— Которое вы с Семёном в овраге прячете! Если немцы или полицаи обнаружат — нас всех до последнего расстреляют. От этой «власти» жди только худого.
Ручной пулемёт, карабин и две коробки с патронами они подобрали на месте боёв. Это была их самая сокровенная тайна. Но сколько раз Ваня убеждался, что от отца ничего не скроешь. Его Ваня любил и уважал: справедлив, зря не наказывал. Когда бывал в настроении, рассказывал о революции, о том, как сражался с разными врагами за Советскую власть. С нетерпением ждал Ваня праздники — 1 Мая и 7 Ноября. В эти дни надевал отец свои боевые награды…
Ваня даже не догадывался, что отец — бывший красногвардеец — вовсе не собирался мириться с «новым порядком», который устанавливали на советской земле фашисты. Он прочёсывал окрестные леса и овраги в поисках военного снаряжения. Помогал ему старший сын Алексей. Однажды они и наткнулись там на ребят.
…Село взбудоражили выстрелы, конский топот и два сильных взрыва. Когда Ваня и Семён прибежали на место происшествия, дом старосты имел странный вид — стёкла вылетели вместе с рамами, крыша съехала набок, чёрный дым сочился через оконные проёмы. Староста в нижней рубахе, с автоматом в руках никак не мог попасть ногой в стремя. Лошадь вертелась вьюном, какой-то полицай пытался её удержать, но получил удар копытом. Другие полицаи грузили в повозку ящики и тяжёлый стальной сейф, который до войны стоял в просторном кабинете председателя колхоза.
Наконец староста таки взгромоздился па коня, дал команду и полицаи ускакали.
— Драпанули! — радостно воскликнул Ваня. — Вот так партизаны! Слушай, Семей, махнём в партизаны?
— Не-е, — протянул Семён, — не теперь… Отец узнает, выпорет…
— Струсил?
— А ты-то сам в партизаны пойдёшь? — спросил Семён и испытующе посмотрел на друга.
Баня на секунду задумался — нелегко дать ответ сразу.
— Пойду! — сказал Ваня и испугался собственных слов: если отец узнает…
Ваня вернулся домой. Отец возился на огороде. Старший брат Алексей пилил дрова. Ои внимательно посмотрел на Ваню, но ни о чём не спросил. «Лишь бы сумку мою военную не увидели», — подумал Ваня. Командирскую кожаную сумку он подобрал ещё в прошлом году, когда отступили наши войска. В ней, правда, ничего секретного не оказалось — две листовки с призывом бить ненавистных фашистских поработителей, красный карандаш с золотой надписью «Тактика», фотография военного с девочкой и чистый блокнот. Листовки они с Семёном приклеили клейстером на второй день после появления старосты — одну на ворота его дома, а другую — на столбе посреди сельской площади. В сумку Ваня вложил карту Украины из учебника географии и портрет легендарного комдива Котовского.
Ваня незаметно прихватил в доме краюху хлеба и две луковицы. В сарай он прошмыгнул, когда брат отправился к отцу на огород. Достать сумку, положить в неё пропитание на дорогу и выбежать на улицу было делом минуты.
Вскоре Ваня торопливо шагал по лесной тропе, направляясь на большак Рославль — Мглин.
Где он будет искать партизан, Ваня не представлял.
Напевая песенку из кинофильма «Три танкиста» — «Броня крепка и танки наши быстры, и наши люди мужеством полны…» — шагал Ваня Шкелев, десятилетний пионер и будущий партизан.
Выйдя из лесу, Ваня неожиданно натолкнулся на вооружённых людей. Одни сидели на телегах, другие стояли группками — курили, разговаривали. Бежать было поздно.
— Эй, малец, — поманил Ваню бородатый человек с автоматом. — Пойди сюда!
Ваня смело подошёл.
