тральщиков получили серьезные повреждения.

Ночь с 22 на 23 ноября 1939 года была темной и безлунной. Между 9 и 10 часами вечера «Хейнкель- 111», следуя вдоль устья Темзы, пролетел на бреющем полете над пирсом Саутэнд. Это был прекрасный ориентир; вероятно, пилотам «Люфтваффе» было предписано использовать его. Расположенный на дальней оконечности пирса пулеметный расчет открыл огонь и увидел, что с самолета было сброшено два парашюта. Немцы, напуганные неожиданно ожившей зенитной точкой, сбросили две бомбы на отмель, обнажающуюся при отливе. Избавившись от груза, «Хейнкель» взмыл вверх.

К сообщению о том, что самолет сбросил парашютистов, с самого начала отнеслись скептически. К полуночи Черчиллю доложили, что, вероятно, появилась возможность изучить новое германское оружие. В половине второго ночи два специалиста, проинструктированные Черчиллем, и первый военно-морской лорд выехали на машине в сторону Шоубернесса, где отлив обнажил мины. В четыре часа утра специалисты под проливным дождем вышли на покрытую илом топкую отмель.

В свете мощного переносного сигнального фонаря они увидели черный алюминиевый цилиндр длиной семь футов и диаметром около двух футов. Специалисты успели лишь закрепить мины, после чего они до вечера скрылись под приливной волной.

На следующий день обладающие стальными нервами минеры с учебного тральщика «Верной» разрядили мину. По счастливой случайности механический предохранитель, взводивший мину, когда она ложилась на дно, не сработал. Его задел один из минеров, переворачивая мину, но к этому моменту она уже была разряжена. После того как из мины удалили взрыватели и бризантный заряд, ее доставили в «немагнитную» лабораторию. Через несколько часов сущность нового оружия была установлена: мина приводилась в действие вертикально направленным магнитным полем; для того чтобы сработать, ей требовалось поле напряженностью около 50 миллигауссов. Значит, угроза магнитных мин оставалась.

В субботу вечером контр-адмирал У. Ф. Уэйк Уокер сообщил сотруднику отдела науки при правительстве Фредерику Брандетту о захвате магнитных мин и сказал, что в понедельник к утру ему понадобятся двенадцать специалистов. Брандетт немедленно отправился на южное побережье лично подбирать людей, обладающих необходимыми техническими знаниями и навыками. Один из инженеров, без которого, по мнению Брандетта, нельзя было обойтись, имел жалованье 2000 фунтов в год, и он пообещал ему столько же. «Как выяснилось, директор отдела научных исследований при правительстве в то время получал около 1700 фунтов в год, и в государственном казначействе мне ответили, что я не смогу назначить рядовому сотруднику большее жалованье. Я ответил, что уже сделал это и человек приступил к работе».

Некоторые эксперименты проводили моряки, таскавшие на тросах игрушечные корабли на «озере каноэ», детском гребном канале в Саутси. Различные предложения по обеспечению противоминной защиты незамедлительно воплощались в жизнь. В частности, одним из методов борьбы с магнитными минами была «дегауссизация», нейтрализовавшая вертикальную составляющую магнитного поля корабля. Траление магнитных мин производилось с 'помощью погруженного в воду электрического кабеля (с пропущенным по нему током), который тянул за собой размагниченный корабль. Быстрым способом разминирования полей из магнитных мин являлись бреющие полеты самолетов, в фюзеляже которых были установлены мощные электромагниты.

Однако подобные меры не могли полностью решить проблему. Протраленные с помощью самолетов проходы были узкими и никак не отмеченными. Немецкие летчики действовали нагло: один самолет- амфибия сел на воду у причала в Гарвиче, аккуратно поставил все мины, а затем снова взлетел. Действия германской авиации, ставившие минные заграждения с бреющего полета, потребовали создания новых радиолокационных станций, оборудованных радарами, обнаруживающими низколетящие цели. Когда началась Битва за Британию, эти станции сыграли жизненно важную роль в обнаружении низколетящих бомбардировщиков, которых не замечали старые радары.

Процедура размагничивания корпусов, которую прошли все британские боевые корабли, возможно, спасла некоторые из них — в основном во время кампании в Норвегии — от атак магнитных торпед. Тогда немцы все неудачи списали на неисправности в торпедах, однако никто не может сказать точно, что именно происходило в боевых головках.

Немцам пришла в голову мысль ставить смешанные минные поля из магнитных и якорных мин. Траление таких полей представляло большие трудности. Немцы изменяли полярность срабатывания магнитных детонаторов, чтобы обнаруживать «переразмагниченные» корабли. Специальные предохранители с задержкой взводили мины в боевое положение лишь по прошествии некоторого времени после установки; таким образом, траление какой-то акватории еще не означало отсутствие на ней мин.

Затем последовали акустические мины; их траление осуществлялось с помощью издающих громкий шум «погремушек». Появились мины с двойным взрывателем, срабатывающим лишь при одновременном возникновении шума и магнитного поля. Но к лету 1940 года магнитные мины перестали представлять из себя серьезную опасность.

7 мая 1940 года возникла новая угроза. Морская мина усовершенствованной модели ВМ-1000, предназначенная для установки у побережья Клайда, из-за ошибки пилота самолета упала на холмистый берег в районе Дамбартона. Эти изощренные «бомбы-мины» двойного назначения были оснащены инерционными взрывателями фирмы «Рейнметалл», что позволяло использовать их для борьбы с наземными целями. Попадая в воду глубиной не меньше 24 футов, эти устройства работали как магнитные мины; упав на отмели или мелководье, они самоликвидировались. Эти мины также самоуничтожались (это обеспечивал гидростатический клапан) при ослаблении давления окружающей среды, что происходило, например, при поднятии мины на поверхность воды. И верхом немецкой предусмотрительности было то, что, несмотря на все вышеописанные ухищрения, ВМ-1000 была также оснащена самой хитроумной ловушкой из всех когда-либо созданных. Подсоединенные к детонатору фотоэлементы должны были взорвать мину, если внутрь нее попадет свет. Таким образом, мина взорвалась бы, если бы ее вскрыли саперы. По поразительной счастливой случайности в мине, обнаруженной вблизи Дамбартона, произошла неисправность в электрических цепях.

Через несколько месяцев подобные бомбы-мины были широко использованы во время ночных бомбардировок Лондона. Они спускались вниз на парашютах и причиняли большие разрушения, не оставляя воронок. Лондонцы без труда определяли такие бомбы по следам от взрывов и называли их «сухопутными минами».

С угрозой магнитных мин справились ученые, и это очень важное обстоятельство. До войны адмиралы и генералы Уайтхолла не проявляли интереса к науке и технике, однако успехи в борьбе с магнитными минами заставили их изменить свою позицию. Согласно доктору К. Ф. Гудиву, физику, офицеру-добровольцу, «это было первое сражение техники, в котором мы одержали над противником решающую победу; но, что гораздо важнее, с самых первых дней наука была призвана на военную службу».

Пришедшие в Германии к власти нацисты отошли от традиций XIX и начала XX века поддержки науки на государственном уровне, и сотрудничество военных и ученых было минимальным до самого конца 1943 года, когда немецкую науку призвали на помощь во время продолжавшейся Битвы за Атлантику. Но и тогда ученых попросили лишь помочь идентифицировать радио- и радиолокационные сигналы союзников.

Однако недоверие нацистов к науке и чинимые на высшем уровне препятствия научным исследованиям не повлияли на то, что в германской военной промышленности работали люди, знающие, как применить научные знания в практических целях проектирования и изготовления оружия. Магнитные мины являются прекрасным образчиком совершенства немецкой конструкторской мысли. Единственной причиной, помешавшей Германии непоправимо искалечить британское судоходство, было то, что к началу войны на складах имелось всего 1500 магнитных мин. После первых операций по постановке минных заграждений немцам пришлось ждать до марта 1940 года, пока не были произведены новые партии мин. Именно эта задержка позволила англичанам подготовиться и встретить угрозу во всеоружии.

Командный пункт адмирала Деница

С момента создания германского подводного флота его основные базы были в Киле и Вильгельмсхафене, в той низменной пустынной части страны, всегда бывшей вотчиной германского военно-морского флота. Для того чтобы выйти на атлантические коммуникации, немецким субмаринам требовалось преодолеть узкий коридор между берегами Шотландии и Норвегии. Но что гораздо хуже, море у

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату