Русь Летописная

опытный вожак, способный воодушевить и увлечь за собой народные массы. Поначалу к нему примкнули хорошо организованные дворянские отряды, недовольные новым царем Василием Шуйским и его пробоярской политикой. Болотников дважды громил регулярные царские войска, подходил к самой Москве и осаждал ее, но вынужден был отступить из-за предательства дворянских союзников, перешедших на сторону Шуйского. Схваченный после героической обороны Тулы, крестьянский вождь был ослеплен и утоплен.

Между тем в России объявился новый самозванец, так же как и первый, утверждавший, что он и есть чудом спасшийся царевич Дмитрий. В истории он известен как Лжедмитрий II (рис. 142), однако его подлинного имени и происхождения никто до сих пор не знает. Далее все произошло, точно в повторенном фильме: Мария Нагая (инокиня Марфа) признала в нем своего сына, а Марина Мнишек — мужа. К новоявленному Лжедмитрию примкнули несколько хорошо оснащенных польских отрядов (по существу — целых армий), остатки разгромленных войск Болотникова и все, кто имел причины ненавидеть режим Шуйского. Инсургенты подошли к Москве и на полтора года закрепились в районе Тушина, отчего в народе тотчас же были прозваны «тушинцами», а их предводитель получил кличку — Тушинский вор. В надежде на скорую и богатую добычу польско-литовские войска во главе с литовским гетманом Сапегой немедля осадили Троице-Сергиевский монастырь. Но осада неожиданно затянулась на шестнадцать месяцев. Оказавшиеся в кольце блокады монахи, проявляя чудеса героизма, сражались «аки барсы» и не допустили поругания и разграбления русской святыни.

Рис. 142. Лжедмитрий II — Тушинский вор

Нужно было что-то срочно предпринимать. Но что? Василий Шуйский рассудил чисто по-боярски: в противовес полякам нужно пригласить их непримиримых врагов — шведов. Запутанные европейские события XVI века, в основе которых лежали непримиримые противоречия между католиками и протестантами, привели в свое время к вторжению на польские земли шведских войск (вспомним классический роман Генрика Сенкевича «Потоп»). В качестве платы за будущую военную помощь боярский царь, не колеблясь, отдал шведскому королю часть исконно русских земель и городов (Иван-город, Ям, Копорье, Орешек и Корелу). Шведам даже во сне не мог присниться столь лакомый кусочек, полученный почти что даром, и в северо-западные земли был отправлен экспедиционный корпус Делагарди, который вскоре повернет оружие против русских союзников.

Ноосферная ситуация в России характеризовалась в это время крайней хаотичностью и непредсказуемостью. Были однако и обнадеживающие факты. Ярким примером явилась личность молодого князя и царского племянника Михаила Васильевича Скопина-Шуйского (1587–1610) (рис. 143). Талантливый и не по годам одаренный полководец быстро стал всенародным любимцем, о нем при жизни складывали песни. Именно 20-летнему Скопину царь был обязан разгромом крестьянской армии Ивана Болотникова под Москвой. И теперь в решающий час испытаний дядя бросил племянника на самый решающий участок. Скопин-Шуйский разгромил отряды Тушинского вора в северных областях и погнал их от Вологды и Великого Устюга назад в Тушинский лагерь, попутно разгромив гетмана Сапегу, осаждавшего Троице- Сергиеву лавру (одновременно другие воеводы добились успеха на Волге). У тушинцев сдали нервы, они сняли осаду Москвы и бежали в Калугу, где Лжедмитрия II вскоре убили его же сподвижники.

Рис. 143. Михаил Скопин-Шуйский

На территории России в то время бесчинствовали еще и регулярные войска во главе с польским королем Сигизмундом, которые осадили Смоленск. Все надежды были на полководческий талант Скопина, и он деятельно готовился к отпору интервентам. Однако неожиданно и без видимых причин Михаил Скопин-Шуйский скончался в Москве в возрасте 23 лет. Мало кто сомневался, что молодой князь был отравлен — причем своими же родичами, которые видели в нем опасного конкурента, реально претендовавшего на царскую власть после смерти или устранения Василия Шуйского, чей авторитет (или, как бы сегодня сказали, рейтинг) к тому времени снизился до нуля.

«Повесть о победах Московского государства» передает глубину горя, охватившего россиян- патриотов:

«Тогда же князь Михаил Васильевич в царствующем городе Москве был верен царю и любим им, в великом почете и славе пребывал, всеми почитался и прославлялся и готовился в поход на государевых неприятелей, желая из Московского государства супостатов и врагов государя вон выгнать и до конца истребить, и свою мудрость, и мужество, и храбрость перед всеми показать, и государство Московское освободить. И хотел идти из города Москвы со всеми своими полками на государевых неприятелей и врагов, чтобы очистить Московское государство, желая прекратить пролитие крови христианской, и ожидал, когда просохнут весенние пути, потому что в то время земля, залитая половодьем, после таяния снегов еще не затвердела. И видя его истинную веру, и великое добродетельное к государю усердие, и о всех православных христианах великую заботу, видя в нем защитника православной христианской веры, искони ненавидящий добрые дела рода человеческого древний змей, дьявол — никогда ведь он не совершает добра, но на зло поощряет — внушил некоторым государевым боярам злой совет и злокозненную мысль, начал возбуждать в них вражду к тому мудрому и храброму воину Христову, и цареву доброхоту, и в бедах помощнику, и правоверных утешителю, к государеву боярину и правителю, князю Михаилу Васильевичу, вложил в них злобную зависть, видя, что он мудрый, и многознающий, и разумный, и сильный, храбрый и мужественный, и всяческой красотой Богом украшенный, и сияющий в чести и славе, и всеми почитаемый и прославляемый. <…>

Они же, злоумышленники, долго удобного случая искали и, обманув лестью, со многими хитростями принесли и поставили перед ним яд смертельный. Он же, великого их обмана и лукавства не ведая, испробовал питье, со злым намерением приготовленное, и вскоре овладела им злая и смертная лютая мука. И сошлись к нему его близкие, горько плакали, видя тяжкие страдания его, недоумевая, что сделать, и только от всего сердца рыдая и скорбно плача. Врачи многие приходили к нему, и видели его смертную муку, и не смогли ему никакой помощи оказать.

Он же в жестоких страданиях лежал, и перед Богом исповедовался, и всем грехи прощал, и ни к кому злобы не имел. И причастившись пречистого тела и крови Господа нашего Иисуса Христа и недолго проболев, предивную свою душу Богу предал, к Господу отошел. Была же кончина его 23 апреля, в день памяти святого великомученика и победоносца Христова Георгия. В тот день умер благородный и мудрый, посланный Богом воевода, храбрый, благоразумный и милостивый государев боярин князь Михаил Васильевич Шуйский-Скопин».

(Перевод Г.П. Енина)

* * *

В результате четырехлетнего царствования Василия Шуйского и ожесточенной гражданской войны Центральная Россия превратилась в подобие кладбища. Вот какую картину нарисовал один из современников событий: «Жилища человеческие превратились в логовища зверей: медведи, волки, лисицы и зайцы свободно гуляли по городским площадям, и птицы вили гнезда на трупах человеческих. Люди сменили зверей в их лесных убежищах, скрывались в пещерах, непроходимых кустарниках, искали темноты, желали скорейшего наступления ночи, но ночи были ясны: вместо луны пожарное зарево освещало поля и леса, охота за зверями сменилась теперь охотой за людьми, следы которых отыскивали гончие собаки; казаки, если не могли истребить сельских запасов, то сыпали в воду и грязь и топтали домашнюю рухлядь; где не успевали жечь дома, там портили их, рассекали двери и ворота, чтобы сделать жилища неспособными к обитанию».

Особую роль в Смутное время сыграло казачество. Как видно из только что процитированного