всего о скифах рассказал Геродот (между 490 и 480 — ок. 425 года до н. э.) в 4-й книге своей «Истории», носящей название «Мельпомена». Основоположник европейской исторической науки, как известно, странствуя по миру, лично побывал в Северном Причерноморье, много общался со скифами и непосредственно от них записал известные легенды о происхождении всего народа:
рис. 45. Сосуд из кургана Куль-Оба с изображением скифов
«По рассказам скифов, народ их — моложе всех. А произошел он таким образом. Первым жителем этой еще необитаемой тогда страны был человек по имени Таргитай. Родителями этого Таргитая, как говорят скифы, были Зевс и дочь реки Борисфена (я этому, конечно, не верю, несмотря на их утверждения). Такого рода был Таргитай, а у него было трое сыновей: Липоксаис, Арпоксаис и самый младший — Колаксаис. В их царствование на Скифскую землю с неба упали золотые предметы: плуг, ярмо, секира и чаша. Первым увидел эти вещи старший брат. Едва он подошел, чтобы поднять их, как золото запылало. Тогда он отступил, и приблизился второй брат, и опять золото было объято пламенем. Так жар пылающего золота отогнал обоих братьев, но, когда подошел третий, младший, брат, пламя погасло и он отнес золото к себе в дом. Поэтому старшие братья согласились отдать царство младшему. <… >
Так вот, от Липоксаиса, как говорят, произошло скифское племя, называемое авхатами, от среднего брата — племя катиаров и траспиев, а от младшего из братьев — царя — племя паралатов. Все племена вместе называются сколотами, т. е. царскими. Эллины же зовут их скифами. Так сами скифы рассказывают о себе и о соседних с ними северных странах. Эллины же, что живут на Понте, передают иначе. Геракл, гоня быков Гериона, прибыл в эту тогда еще необитаемую страну (теперь ее занимают скифы). Герион же жил далеко от Понта, на острове в Океане у Гадир за Геракловыми Столпами (остров этот эллины зовут Эрифией). Океан, по утверждению эллинов, течет, начиная от восхода солнца, вокруг всей земли, но доказать этого они не могут. Оттуда-то Геракл и прибыл в так называемую теперь страну скифов. Там его застали непогода и холод. Закутавшись в свиную шкуру, он заснул, а в это время его упряжные кони (он пустил их пастись) чудесным образом исчезли.
Пробудившись, Геракл исходил всю страну в поисках коней и наконец прибыл в землю по имени Гилея. Там в пещере он нашел некое существо смешанной природы — полудеву, полузмею. Верхняя часть туловища от ягодиц у нее была женской, а нижняя — змеиной. Увидев ее, Геракл с удивлением спросил, не видала ли она где-нибудь его заблудившихся коней. В ответ женщина-змея сказала, что кони у нее, но она не отдаст их, пока Геракл не вступит с ней в любовную связь. Тогда Геракл ради такой награды соединился с этой женщиной. Однако она медлила отдавать коней, желая как можно дольше удержать у себя Геракла, а он с удовольствием бы удалился с конями. Наконец женщина отдала коней со словами: „Коней этих, пришедших ко мне, я сохранила для тебя; ты отдал теперь за них выкуп. Ведь у меня трое сыновей от тебя. Скажи же, что мне с ними делать, когда они подрастут? Оставить ли их здесь (ведь я одна владею этой страной) или же отослать к тебе?“. Так она спрашивала. Геракл же ответил на это: „Когда увидишь, что сыновья возмужали, то лучше всего тебе поступить так: посмотри, кто из них сможет вот так натянуть мой лук и опоясаться этим поясом, как я тебе указываю, того оставь жить здесь. Того же, кто не выполнит моих указаний, отошли на чужбину. Если ты так поступишь, то и сама останешься довольна и выполнишь мое желание“.
С этими словами Геракл натянул один из своих луков (до тех пор ведь Геракл носил два лука). Затем, показав, как опоясываться, он передал лук и пояс (на конце застежки пояса висела золотая чаша) и уехал. Когда дети выросли, мать дала им имена. Одного назвала Агафирсом, другого Гелоном, а младшего Скифом. Затем, помня совет Геракла, она поступила, как велел Геракл. Двое сыновей — Агафирс и Гелон не могли справиться с задачей, и мать изгнала их из страны. Младшему же, Скифу, удалось выполнить задачу, и он остался в стране. От этого Скифа, сына Геракла, произошли все скифские цари. И в память о той золотой чаше еще и до сего дня скифы носят чаши на поясе (это только и сделала мать на благо Скифу)».
Эллины на протяжении нескольких веков соприкасались или же вообще тесно общались со скифами — и когда те, преследуя киммерийцев, достигли Египта (где фараону лишь чудом удалось откупиться от орды, нахлынувшей из Русских степей, и избежать разгрома), и в более продолжительные мирные времена, когда между Грецией и Скифией налажена была взаимовыгодная торговля. Безусловно, эллины видели в детях приднестровских, приднепровских, придонских и прикубанских просторов исключительно диких варваров, но ценили их природную сметку, беспримерное мужество, выносливость и жизнестойкость (рис. 46). И еще скифы оставили о себе память как разудалые пьяницы, не знавшие меры винопитию в нескончаемых пирах и дружеских попойках (рис. 47). Традиция эта, как нетрудно догадаться, впоследствии перешла к русским.
Рис. 46. Скифы, отбивающиеся от окруживших их врагов
Рис. 47. Пирующие скифы
На Руси долгое время в ходу была поговорка: «Пьет как сапожник». Эллины говорили: «Пьет как скиф». Анакреонт вынужден был даже откреститься от входивших в моду скифских привычек. В вольном пушкинском переложении Анакреонтовы слова звучат так:
Мы не скифы, не люблю, Други, пьянствовать бесчинно… В конечном итоге пристрастие к вину скифов и погубило. 28 лет были они безраздельными хозяевами Передней Азии. Наконец мидяне заманили на очередной пир скифских вождей и, когда те перепились до умопомрачения, перебили всех до одного. Точно так же татары спустя 2 тысячи лет опоили и перебили сподвижников Ермака. А за полтора столетия до этого (в 1382 году, всего лишь через два года после Куликовской битвы, правда, в отсутствии Дмитрия Донского) перепившиеся вусмерть москвичи открыли ворота хану Тохтамышу, и татаро-монголы подчистую разграбили и дотла сожгли Москву, перебив или угнав в полон практически все ее население.
* * * Геродот посетил южные территории, занятые скифами, примерно в середине V века до н. э. Потому- то на долгое время и укоренилось неверное представление о том, что скифы населяли исключительно южные степи. Сложилось и понятие Геродотовой Скифии, относящееся к Северному Причерноморью, хотя античным авторам было прекрасно известно, что скифское племя саков обитало в Средней Азии. А В.Н. Татищев называл все древние северные народы скифами [г] иперборейскими. Язык скифов был в свое время определен как относящийся к иранской ветви индоевропейской языковой семьи (наиболее близкий к современному осетинскому языку). Оспаривать здесь особенно нечего, если, конечно, ограничиться срезом мировой истории, известной Геродоту. Но были ведь и другие, более ранние времена, когда социокультурная и языковая общность была недостаточно расчленена. Впоследствии же многие общие в прошлом корневые субстраты, мифологемы, обычаи и верования сделались достоянием вновь сформировавшихся этносов. Сходное и тождественное в данном
