ожерелье с гербом рода Лгос. Перечисленные вещи содержатся в главном храме, в архиве хранителей. Мой учитель принял их у женщины. Как обычно, сиятельный, вы правы, — это именно она. Записи относительно ребенка, увы, совершенно правдивы.
— Тайны храма, — сердито нахмурился газур. — Опять.
— Я все расскажу завтра, — твердо пообещал араави. — Но сначала переговорю с мамой того, кого собираюсь представить как принца, годного для севера. Может, и не настоящего, но других нет. А может… Как я раньше не подумал?
— Интересно! Настолько, что дворец поживет еще денек без повелителя, — обрадовался Яоол. — Остаюсь! Где эти северяне? Мы с Уло их заново отлупим.
— Яоол! — возмутилась Онэи.
И охнула. Называть газура по имени, да еще до второй помолвки…
Зато его великолепие несказанно обрадовался. Как можно разговаривать с девушкой, которая усердно глядит в пол, соблюдая этикет, кланяется и бормочет полный титул при каждом обращении? Северяне оказались забыты, к огромному облегчению араави. Правитель подхватил свою сирену и унес, на ходу требуя обращаться к нему на «ты» и вообще научить петь что-нибудь простенькое.
Эраи тяжело вздохнул. Самой темной частью пророчества он считал слова о крови сирина, дарующей могущество. Они могли значить лишь одно: Риоми в огромной опасности. Гооз, утратив значительную часть влияния на короля, постарается украсть голубоглазую. Боу кивнул и взялся рассказывать о том, что уже сделано для обеспечения безопасности последнего сирина и что еще предстоит сделать.
— Если море простит нас, моя дочурка Ютэо станет настоящим сирином? — задумался Боу.
— Не знаю, — пожал плечами араави. — Я говорил с Роо, Элиис и Лоотой. Звал перламутровых араави запада и юга. Понимания грядущего нет ни у кого из нас. Может быть, Риоми погибнет, осознав непосильную для человека полноту власти над морем. Или станет воплощением богини. Не знаю. Рано думать о последствиях того, что еще не исполнено.
— Ваша сиятельность, можете положиться на Крида. — В глазах Боу вспыхнул озорной огонек. — Тэльр несовместим с мрачными пророчествами. Он никому не позволит обижать Ио.
— Утешил, — ворчливо буркнул араави, но в душе несколько успокоился. — Что мне с ней делать? Под замок посадить — умно, но бесполезно. Ей так долго были недоступны море и солнце, девочка едва начала выздоравливать.
— Пока нет и малейших признаков того, что Гооз или его сторонники добрались до островов. Посадить под замок — самое простое. Но однажды это уже привело к результату, совершенно противоположному ожиданиям: меры по охране создали угрозу. То есть привели к побегу Элиис.
— А твоя скромная роль в этом деле забыта? — фыркнул араави.
Он махнул рукой и не стал ничего запрещать. Зная живой характер Риоми, ее бесшабашность, умение уговаривать и очаровывать, а также любовь стражей и слуг к сирину, следует признать: Риоми сбежит из-под замка. Вздумает улизнуть, погулять по городу с Кридом, а то и хуже. Араави нахмурился:
— Тэльр дурно влияет на девочку. Вдвоем они ведут себя так, будто им море по колено… Того и гляди попытаются самостоятельно найти и обезвредить Гооза, обеспечив незабываемые впечатления всем островам.
— Кракены на набережной, акулы проверяют основные проливы, кашалоты досматривают корабли… — рассмеялся Боу.
Эраи поежился. Добавил:
— Влюбленному газуру океан по щиколотку, того и гляди одобрит.
Боу нехотя согласился. Если бы он не попался так глупо, не оказался ранен, сам бы присмотрел за девушкой. А теперь охранник из него никакой, а любимый ученик Дио далеко и тоже занят. В конце концов, всесторонне обсудив возможные опасности и осложнения, араави и его хранитель решили рассказать о своих опасениях Элиис и предложить ей занять дочь чем-нибудь важным. Все же Риоми — молодой и неопытный сирин. Вот и пусть учится в стенах главного храма и в океане, где ей ничто не грозит.
— Хорошо хоть газур пока известно где и не чудит, — успокоил себя Эраи. — Он в покоях сирены Онэи.
— Да, хотя бы так…
В это время газур, упущенный из виду всеми наблюдателями, проводившими его до покоев Онэи, покинул комнату через балкон. Сирена причитала, требовала от его великолепия хотя бы малейшего благоразумия, но послушно вела Яоола к гостевому домику северян, где до сих пор метался в отчаянии Роул. Да, он жил на севере, да, газур не выглядел возмущенным и не требовал казни, но разве может остаться без наказания немыслимый для Древа проступок: он отлупил повелителя! Этими вот руками…
— Пойди и извинись, — в сотый раз предложил Крид, лениво гоняя кувшинки в вазе. — Скажи, что ему показалось, а на самом деле его достал мой кулак.
— Все у тебя просто!
— Само собой. Вот если бы ты отлупил Альбера Лгоса, было бы куда хуже. Дядюшка — старая желчная гадина, он бы тебя прилюдно простил и отправил послом в земли сийтти. Есть такое племя, по слухам, где-то на северо-востоке, их никто не видел. Искал бы ты этих загадочных года три, пешком и без единого доленя в кармане. Потому что посольская свита бросила бы тебя за перевалом, обобрав до нитки по тайному распоряжению нашего добрейшего величества.
— Надо же, какое облегчение, я-то почти уверовал, что природа людей различна и в Дэлькосте правит закон, — рассмеялся газур, распахивая дверь. Втолкнул Онэи и воровато оглядел коридор: — Как мне надоела охрана!
— Приветствую… — затянул Роул.
— Молчи, а то начну гневаться, — предупредил Яоол. — Давай так: я тебя произвожу в родичи, а эти двое — и так королевской крови. Иначе мы до ночи не начнем говорить о деле, а дело важное.
— Понял, — разогнулся сирена. — Слушаю.
Дверь качнулась, впустила Уло и захлопнулась за его спиной. Страж усмехнулся, полушутливо кланяясь его великолепию. Тот обиженно пожал плечами. Мол, плохо прячусь, раз нашли. Приготовился говорить…
Тэии вошла и охнула, падая на колени.
— Проходной двор, — возмутился Крид, торопливо закрывая дверь и вставая возле нее. — Сейчас я встану к двери спиной и еще палкой подопру для надежности, вот так.
— Спасибо, — искренне поблагодарил газур. Покосился на Тэии, которую пытался успокоить Уло.
— Она никому лишнего не скажет, моя жена умница, — гордо сообщил страж.
Яоол снова пожал плечами и начал говорить, с опаской поглядывая на дверь. Но больше их никто не беспокоил.
— Одиннадцать лет назад в океане погибла лодка газура Оолога, — начал кратко описывать важное Яоол. — Подозрение ошибочно пало на храм. Но Онэи на всем Древе никто не посмеет заподозрить в плохом.
— Впрочем, если попробуют, газур их вразумит, — усмехнулся Роул.
— Как только я вернулся с Доито, был немедленно отослан во дворец, — сообщил Уло, когда ему кивнул газур. — Две седмицы читал записи тайной службы, опросившей после того страшного дня всех слуг дворца, таоров свиты, вауров разных служб, даже зуров — управителей городов и островов.
Уло порылся в сумке у пояса и добыл тонкий, много раз сложенный листок. Оказывается, дотошный страж нарисовал риф и место гибели лодки, высчитал ее курс, положение второго кораблика, приблизительное местоположение преступника-сирены. Прикинув по памяти направление ветра, Уло рассчитал ход лодок, попробовал разрисовать линии их движения от самого порта Гоотро до гибельного рифа.
Прежде никто не делал подобного, не хватало знаний о месте крушения, погоде, ветре. Да и виновника сразу нашли, к чему тогда было усердствовать? Шквал гнева юного газура прошел стороной, никого не утопив, даже не разрушив благополучия подлинных злодеев.
Нанести курс храмовой лодки оказалось просто. А вот для корабля газура — «Тээми», или на языке
