разворачивается огромная Ярмарка. Мало того, зачастую африканцам 'помогают' — скидками и отсрочками платежа. Однако, есть и непримиримые, именно эти и болтаются возле границы, в зоне Плохого Леса, очень мутной и опасной территории полного безвластия и беспредела. Таких тут называют 'команчами'. Похоже, я команча и грохнул на горке.
Говорят, что напротив нас, где-то посередине между Волгой и Рейном есть селективный кластер 'Эфиопия', но сами они ни разу тут не проявлялись и на Ярмарку не приезжали. Что настораживает многих базельцев.
Фактически анклав 'виксов' откупился от всех. Два раза в год скупая у диких и не очень африканцев взаимно награбленное — в обмен на внешне поставленные блага, он становится отчаянно нужен неграм. От своих граждан Бёрн откупается надёжной охраной и организованным правопорядком, минимальнейшим допуском к корыту и, что самое главное, стабильностью и ламинарностью жизни. И никто, кроме тех, что уже прижились под боком, королю, как и его подданным, более не нужен…
— Алла, Тео! О чём задумался? О бабах? — криком из рубки прервал мои размышления шкипер, уже давший втык команде и готовящий судно к отплытию.
— О вечном, Ули! — постарался улыбнуться я.
— Значит, о бабах. К чёрту это 'вечное', поднимайся на борт! — жизнерадостно завопил Маурер, в очередной раз срываясь с роли.
Неожиданное предложение.
— На борт? Вообще-то у меня дела…
Я с сомнением посмотрел на две туши молодых, но не по земному крупных кабанчиков, которых так и не успел закинуть хозяйке 'Балтазара'. Удачно у меня выходит с кабанами. Неподалеку от своей базы я нашёл большую дубовую рощу, граничащую с огромной поляной — троп кабаньих немеряно. Сначала организовывал засидки, потом мне это унылое сиденье на ветках надоело, и я принялся браконьерить. Теперь ставлю на тропах самострелы из 'безумно-максовых' обрезов, отлично выходит. Найденные патроны с картечью отменны, свалят с близкой дистанции хоть носорога. Дабы не отпугивать от рощи этот источник колбасного производства анклава, между охотами делаю перерыв, пусть кабаньи тейпы успокоятся.
Задние сиденья у Руби я снял и закинул на чердак — за ненадобностью. Но, вообще-то, машину хочу поменять, слишком уж маленькая для моих целей. Нужен нормальный пикап, способный вместить пару лосей. Предложения по обмену уже есть, но я пока думаю, присматриваюсь.
Легковых машин в анклаве хватает. Оказывается, каждый монокластер при забросе на планету 'снабжается' этаким первичным 'складом', немаленьким и не бедным. Огнестрельного оружия в ассортименте нет, а в остальном — вполне походит для начала групповой робинзонады: и продукты, и шмотки на все сезоны, и приличный инструмент имеется. В каждом таком складе — по две, а то и по три машины, самых разных видов и типов. Свои дары базельцы, естественно, перевезли при переезде.
А вот африканцам, особенно команчам, подходит далеко не всё.
И тогда они притаскивают ненужную технику к швейцарцам, для обмена. И далеко не обязательно самосвал или трактор. Любой, достаточно прожорливый, автомобиль бандам просто не интересен. Взамен 'виксы' снабжают поставщиков техники патронами и топливом. Вот уж действительно, неисповедимы пути бизнеса. Теперь представьте себе коммерческую значимость этих полугодовых Ярмарок, и вам станут понятны масштабы этого странного симбиоза. Ничуть не удивлюсь, если узнаю, что главари некоторых банд поставляют Бёрну и рабов.
Кстати, пока лишь предварительно, тут требуется уточнение. Оказывается, в тайге встречаются некие RohstoffvorrДte, или RV, ничейные склады в больших и маленьких специфических, обратите внимание, срубах. Уж кто найдёт… Там всякий ништяк бывает, и продукты, и сырьё, и многое другое. По слухам, даже оружие можно найти. Отличное занятие для команчей, какой ресурс для обмена!
Вот бы и мне… Да.
Так что делать-то?
— Дела тебя подождут, никто их за тебя всё равно не сделает. Сегодня я делаю первый пробный пробег после ремонта двигателя, — решительно отмёл мои возражения мудрый Ули. — Давай сюда! Брось свой чёртов джип, не угонят! Посмотришь на реку, ты же ещё не ходил по Рейну?
Не ходил.
Я вообще мало где был в этой стороне зоны влияния анклава.
А что, действительно, интересно! И полезно.
Я поддерживаю отношения со шкипером не только ради шкурной цели. Но она — главная.
Нет, и ежу понятно, что капитану не дадут топлива, достаточного для плавания к далёкому океану. Но, чем чёрт не шутит. Вдруг он так же взбрыкнёт, как прощально взмахнувший пропеллером авиатор Жан? Вертолётчик стопудово наметил план, имея какую-то информацию, не наобум же полетел, чтобы опять приземлиться в тайге. Есть ли такая намётка у Маурера, я не знаю, но и исключать не могу. Надумает, а тут и я — о-па, напарник не нужен? Ибо удрать отсюда по реке — самый реальный путь. Доплыть до океана, а там — берегом на запад, в поисках устья Волги. Вполне может быть, что Рейн ниже по течению начинает постепенно меандрировать на закат, так что устья двух рек могут оказаться ближе, нежели по прямой отсюда до Волги. Замок Россия, судя по всему, мной услышанному от людей, находится южнее нас и километрах в пятистах к западу. Конечно, в пути меня могут подстерегать неприятные варианты, вроде расположения анклавов на разных островах, либо разделения их глубоким узким заливом, вытянутым с севера на юг…
Сухопутный путь в одиночку через Плохой Лес, горы и ареал африканского беспределья я пока и рассматривать не хочу, столь он непредсказуем и опасен. Дорога вроде есть, да толку от неё, в моём случае, немного.
Рекой же, кроме как путешествия на 'Клевере', вариантов не просматривается. Теоретически можно втихушку сколотить плот и начать авантюрный сплав по Рейну, и такой вариант я тоже держу в голове. Однако процент ожидаемой удачи миссии резко упадёт.
Поэтому и принял предложение шкипера.
Поставил машину у причала, захватил оружие и по красивеньким сходням со стойками и навесными перильцами перебрался на борт белого пароходика, напоминающего какое-то рыболовное судно. Скошенная высокая рубка вынесена вперёд, на корме — две мощные лебёдки. И пулемёт 'солотурн' на турели. В новых реалиях чисто мирного судна на реке быть не может, все, так или иначе, готовятся к встрече с неприятностями.
Традиционный короткий гудок.
Толчок привального бруса — поехали!
Двигатель осторожно забасил своё вечное 'гум-гум-гум', выбросил клубы синего дыма и затарахтел громче, преодолевая инерцию судна. Отчаливал шкипер мастерски, осторожно, но уверенно. И сразу начал разворот на север, ставя судно против течения.
Мимо нас медленно поплыли берега.
Даже в этом мире Рейн весь какой-то европейский. Уверенный в себе, но пикниковый, рекламный, приглашающий построить дачу и эллинг с дорогим катером, не успеваешь отмечать подходящие места. Это широкая водная артерия. В районе Замка ширина русла — метров семьсот, но шкипер 'Клевера' утверждает, что к югу есть места, где Рейн разливается до километра, а то и более.
В районе Бёрна спокойная река по обе стороны оконтурена волнистой полосой смешанного леса, никакой тайги, что окружает мою избушку, тут не наблюдается. Деревья невысокие, плюшевые — детсадовские дети такие рисуют с маленькими облачками игрушечных крон. Несколько оттенков зелёного почти не разбавлены тёмными прожилками ельников, а вот лиственных пород много. Как я понял, напротив Замка равнинная тайга начинается за рекой, дальше к востоку. Кто там живёт, кто у анклава в восточных соседях, швейцарцы не знают. Они вообще не любопытны, я так и не нашёл каких-либо признаков деятельности внешней разведки, работы разведгрупп или хотя бы дальних рейдов охотников. Бёрн игнорирует левый берег реки, заботясь об одном: как бы оттуда кто не нагрянул в незваные гости. Левый берег обследован всего лишь на три километра в глубину, посчитали, что этого достаточно.
— Ули, а кроме 'Клевера', кто ходит по реке?
— Из крупных судов?
