единственной кубинки – все они были отобраны комиссией по референдуму под
руководством Боша. После девятичасового совещания в новом здании «Бакарди» на
бульваре Бискейн в центре Майами ассамблея избрала пятерых человек, которые должны
были составить Representacion Cubana del Exilio – Представительство кубинцев в изгнании
(ПКИ), - и действовать от имени кубинской диаспоры. Военными делами должен был
ведать Эрнейдо Олива, чернокожий кубинец тридцати одного года, профессиональный
солдат, бывший заместителем главнокомандующего во время операции в заливе Свиней.
Кроме него в число представителей вошли бывший специалист по трудовому
законодательству, профсоюзный лидер и бухгалтер. Пятым представителем, избранным
после того, как один из номинантов вышел из состава ПКИ, стал двадцатичетырехлетний
Хорхе Мас Каноса, красивый и энергичный племянник помощника Пепина Боша Поло
Миранды. Мас в то время был простым молочником из Майами, однако после участия в
операции в заливе Свиней он восемь месяцев проходил обучение на военной базе Форт-
Беннинг в Джорджии и рвался принять участие в эмигрантских военных операциях.
Годом раньше Бош просил Маса помочь ему с организацией бомбардировки на «В-26» с
территории Коста-Рики.
«Комиссия по референдуму» под началом Боша собрала имена и адреса около
семидесяти пяти тысяч кубинских эмигрантов по всему миру, и всем им были разосланы
бюллетени для голосования. Два месяца спустя примерно сорок две тысячи из них
вернулись в Комиссию. Результаты напоминали итоги выборов Фиделя Кастро: 40 905
голосов «за» и лишь 979 «против». Критика не заставила себя ожидать. Некоторые члены
бездействующего «Consejo Revolucionario Cubano» назвали произошедшее «псевдо-
референдумом», поскольку «голосующим не оставили выбора, кроме как признать или
отвергнуть власть синьора Боша». Правая газета «Patria», связанная со сторонниками
Батисты, высмеяла результаты референдума и подняла болезненный вопрос о том, как
Бош когда-то финансировал Фиделя Кастро. «Референдум Пепина Боша показал, что со
своими деньгами – или с деньгами фирмы «Бакарди» - он может делать все, что ему
заблагорассудится, и выставлять эмигрантов на посмешище, - писала «Patria». – Теперь у
нас есть очередная эмигрантская организация, казначеем которой станет Пепин Бош, -
подобно тому, как он был казначеем «26 июля»». Тем не менее руководство ПКИ вскоре
продемонстрировало серьезность своих намерений – провело пресс-конференции в
Майами и Вашингтоне и подчеркнуло готовность действовать от имени всей эмиграции,
невзирая на политические пристрастия. Лидеры ПКИ обратились к Организации
американских государств за военной помощью и сказали, что будут организовывать
партизанские рейды на Кубе, как только получат возможность их профинансировать.
Пепин Бош сделал сбор средств на нужды ПКИ своей первоочередной задачей, и
его имя стало ассоциироваться с кубинской конттреволюцией теснее имен всех прочих
одиночек-лидеров эмиграции, - и при этом он занимался и делами своей фирмы по
производству рома. «Все свое свободное время я помогаю Кубе, - сказал он репортеру
«Майами Хералд» Дону Бонингу в августе 1964 года. – Я один из немногих кубинцев, у
которых есть процветающее предприятие. Мне кажется, у нас есть обязательства перед
нашей страной. Когда на чьей-то родине идет война, все обязаны делать все, что в их
силах. Будь я моложе и здоровее – принял бы еще более активное участие». Бош повредил
ногу при аварии на яхте в 1946 году, и старая травма причиняла ему с годами все больше
страданий и заметно мешала ходить. Скромные манеры Боша произвели на Бонинга
впечатление, и в своих комментариях к интервью он отметил, что Бош выглядел «не как
миллионер и не как революционер, а скорее как отошедший от дел немолодой господин –
такие частенько кормят голубей в Приморском парке».
* * *
