завсегдатаев кубинских казино. Семья Бакарди рукоплескала Фиделю Кастро, когда он
поднял восстание в горах близ Сантьяго-де-Куба, ее родного города. Бакарди не предали
Кастро – это он предал их; они покинули Кубу, лишь когда революционное правительство
экспроприировало их заводы. Прошло почти полвека, однако фамилию Бакарди по-
прежнему чтят на острове, и семья подумывает о том, не начать ли снова производить ром
на Кубе.
О Кубе рассказывали столько раз, что ее история сосредоточилась вокруг
нескольких приевшихся тем – роскошь и упадок Гаваны, Фидель Кастро со своими
суровыми революционными порядками, – и во многом утратила и живость, и целостность.
Эта книга основана на поисках новой точки зрения, новых кубинских характеров и
сюжета, который позволит справедливо отнестись к этому острову, породившему не
только зажигательную конгу и «Гвантанамеру», но и пятилетние планы Че Гевары. Я
постарался показать, что пережил кубинский народ за последние полтора столетия, во
всех тонкостях. Ход кубинской истории не был предопределен. Находились варианты, из
которых приходилось выбирать, строились планы, от которых приходилось отказываться,
были и люди, которых заставляли удалиться от дел, а впоследствии отправили в изгнание,
– а между тем их вклад в историю страны стоит признать и оценить по достоинству хотя
бы ради того, чтобы понять, откуда взялось столь много столь недовольных. Сага о
Бакарди служит всем этим целям.
Патриотизм для кубинцев начался с того, что поэты и интеллектуалы решили
выделить идею кубинского народа из смеси населявших остров европейцев, африканцев и
индейцев. В те годы Кубе нужно было освободиться от трехвекового испанского гнета и
удушающе пристального внимания США и стать суверенным, жизнеспособным и
уважаемым государством. Если учесть смешанную культуру островного населения и
структуру общества, основанную на плантаторстве, для этого, разумеется, требовалась
борьба за социальное равенство и экономическую справедливость, однако нельзя сводить
все к сюжету, который неизбежно заканчивается социалистической революцией под
предводительством Фиделя Кастро. Можно руководствоваться и другими сюжетными
линиями – например, историей семьи Бакарди, которая жила в восточной части Сантьяго-
де-Куба, колыбели кубинского самосознания.
Было время, когда фамилия Бакарди слыла самой уважаемой в Сантьяго. Эмилио
Бакарди, сын дона Факундо, большую часть своей взрослой жизни посвятил
заговорщической борьбе против испанского владычества, а затем был первым кубинцем –
мэром Сантьяго. Сын Эмилио Эмилито героически сражался во время Кубинской войны
за независимость. А еще семью Бакарди в Сантьяго уважали за стиль и характер. Они
жили в роскошных домах, ездили в экипажах с лакеями, отправляли детей в лучшие
частные школы, но при этом славились как добрые граждане Сантьяго – щедрые,
сердечные, честные. И к тому же любили веселиться. Пожалуй, именно Бакарди больше
других местных семейств поспособствовали репутации Сантьяго как веселого,
легкомысленного города с бурной ночной жизнью. И ни одно празднество в Сантьяго не
обходилось без рома «Бакарди».
В пересмотренной Фиделем Кастро версии кубинской истории эпоха перед
революцией характеризовалась по большей части упадком, а высшее общество казалось
насквозь коррумпированным. Бакарди в этой истории почти не упоминались: ведь их
цельность и патриотизм не соответствовали стереотипу Кастро. Семейная фирма Бакарди
повсеместно считалась одной из самых налаженных компаний на Кубе, а ее руководство
славилось прогрессивной политикой и хорошими отношениями с работниками. Хосе Бош
по прозвищу Пепи?н, который был президентом фирмы «Бакарди» в 1950-е годы (и
женился на внучке основателя компании), одно время служил министром финансов Кубы
