и создал прецедент преследования состоятельных граждан, уклоняющихся от уплаты
налогов. Когда Кастро вскоре после захвата власти отправился в Вашингтон, Бош стал
единственным кубинским предпринимателем, которого он взял с собой. Однако когда
Кастро склонился к социализму, их отношения распались: Бакарди были крайне
неудобным примером того, что существенную роль на демократической Кубе могли
сыграть и некоторые капиталисты.
Конечно, я не предлагаю считать Бакарди несостоявшимися спасителями Кубы.
История семьи Бакарди привлекает меня во многом просто потому, что в ней
раскрывается так много важных, но незнакомых широкому читателю составляющих
современной кубинской драмы. На каждом этапе становления кубинского народа за
последние полтора века всегда звучит нота Бакарди, всегда упоминается кто-то из этой
семьи – либо важный свидетель, либо закулисный игрок, – всегда находится эпизод,
связанный с семьей Бакарди, который ярко высвечивает тот или иной исторический
момент. Скажем, многие восточно-кубинские семьи имели те же каталонские и
французские корни, что и Бакарди, и потому производство и продажа рома с кубинских
предгорий позволило семье Бакарди создать предприятие, успех которого был прямо
связан с социально-экономическим развитием страны. Бакарди взрослели вместе с
кубинским народом, и в эпическом повествовании о жизни и приключениях нескольких
поколений этого рода отражены классические кубинские темы – революция, романтика,
праздник, интриги.
Когда Фидель Кастро приказал конфисковать собственность семьи и дал понять,
что Бакарди и им подобным не место на новой Кубе, семья покинула остров, возобновив
производство рома на заводах в Пуэрто-Рико и Мексике. В изгнании Бакарди взяли на
себя новую роль лидеров – на сей раз они стали организаторами и спонсорами движения
противников Кастро. Вытеснив Бакарди с кубинской политической арены, Фидель
лишился важнейшего союзника – и заполучил непоколебимого противника. Конфликт
между Кастро и Бакарди стал символом раскола кубинского народа и распутья, на
котором оказалась история Кубы. В первые годы двадцать первого столетия, когда самым
насущным вопросом для кубинцев стал выбор пути в эпоху после Кастро, Бакарди снова
вступили в игру. Ром ассоциируется с Кубой, как никакой другой товар, и семья, которая
прославила кубинский ром, стремится вернуть себе часть этой индустрии – одной из
немногих отраслей производства на острове, которая обещает развиваться независимо от
того, кто находится у власти.
Однако в этом сюжете есть и еще одна линия. Подобно тому, как история Бакарди
помогает объяснить происходящее в современной Кубе, кубинские связи компании
помогают нам проследить эволюцию уникального семейного предприятия. «Бакарди
Лимитед» вступила в двадцать первый век как подлинно международная фирма с штаб-
квартирой на Бермудских островах, производящая несколько линий продуктов, в том
числе виски, джин, вермут, водку и текилу – а не только ром. И тем не менее компания
остается частным предприятием в собственности одной семьи, которая по-прежнему
считает себя кубинской. Эволюция компании отражает все преимущества – а также все
трудности и слабые места – замкнутого династического предприятия в обстановке
глобальной экономики с ее разветвленной сетью взаимных связей. Мощное чувство
принадлежности к роду помогло компании выжить после утраты кубинской штаб-
квартиры, однако между старыми политическими ценностями и новой ориентацией на
возврат инвестиций возникли неизбежные противоречия. Накануне конца эры Кастро
связь между Бакарди и Кубой стала испытанием, которое должно было показать, как
изменилась компания с течением лет: если фирма вернется на Кубу, как намеревалась,
какой она предстанет - очередной большой бездушной корпорацией, соревнующейся за
свою долю акций, или все тем же семейным предприятием, играющим патриотическую
