Эмилио с присущей ему скромностью утверждал, что его политическая
деятельность – продукт эпохи, когда он родился, и обстановки на Кубе, где он
воспитывался. Он вырос в те времена, когда испанские власти полагались на грубую силу,
чтобы удержать Кубу в колониальном подчинении и забрать себе ее богатства. Кубинское
общество деградировало под влиянием рабства. Владельцы сахарных и кофейных
плантаций отчаянно сопротивлялись переменам, однако отважные кубинцы требовали
демократических свобод и полного прекращения работорговли. Именно поколение
Эмилио Бакарди и подарило миру героев кубинской истории, а сам он оказался в числе
заговорщиков, боровшихся за национальную идею. Хотя с течением лет отцовский ром
принес Эмилио немалое состояние, сам он пил лишь изредка, по особым случаям, а
изучение искусства дистилляции предоставил младшему брату. Поначалу он и вовсе
считал работу в отцовской фирме прикрытием для нелегальной деятельности на стороне
движения за независимость Кубы. Кто мог догадаться, чем занят слегка растрепанный
юноша за конторским столом – выписывает счета покупателям рома или передает
шифрованные послания соратникам-революционерам?
Отчасти его вдохновляла уникальная история родного города. Эмилио родился в
1844 году, когда Сантьяго-де-Куба уже давно перевалило за три века. В 1494 году
Христофор Колумб исследовал берега Кубы и стал первым белым человеком, заметившим
узкий проход на Карибском побережье, а когда он вплыл по нему вглубь острова, то
обнаружил глубокую бухту, защищенную со всех сторон поросшими пышной зеленью
склонами Сьерра-Маэстра. Однако основывать здесь город он не стал – берега бухты были
густо населены индейцами племени таино. Лишь в 1514 году Диего Веласкес, один из
спутников Колумба, покорил аборигенов. Вождь местных таино Атуэй отчаянно
сопротивлялся захватчикам, но в конце концов Веласкес и его люди взяли его в плен и
сожгли заживо. Спутник Веласкеса Бартоломе де лас Касас, испанский священник,
рассказывал, что перед самой казнью один монах пытался обратить Атуэя в христианскую
веру, уверяя вождя, что если он примет христианство, то попадет на небеса и обретет там
вечное блаженство, а если откажется, то ему верная дорога в ад, где его ждут вечные
муки.
Говорят, что в ответ Атуэй поинтересовался:
- Скажи мне, много ли на небесах христиан?
- Да, - отвечал монах, - но туда попадают только добрые христиане.
- Тогда мне это ни к чему, - рассудил Атуэй. – Даже лучшие из них никуда не
годятся, и я не желаю оказаться там, где есть хоть один из них.
История Атуэя заворожила Эмилио Бакарди, и в одной из своих статей он назвал
индейского вождя «первым кубинским мучеником». (Многие годы спустя, когда Бакарди
начали варить пиво, они сделали слово «Атуэй» своей торговой маркой, а на этикетке
поместили стилизованное изображение индейского вождя). По мнению Эмилио,
героическое сопротивление Атуэя испанским конкистадорам и миссионерам легло в
основу традиции «непрекращающегося восстания» в Сантьяго и его окрестностях, где
поросшие густым лесом горы служили великолепным убежищем – сначала для беглых
рабов, а потом и для борцов за независимость Кубы, так называемых
Диего Веласкес основал город Сантьяго в 1514 году и в качестве правителя Кубы
немедленно объявил его столицей острова. Он учредил там муниципальное
правительство, первое в Новом Свете, и долгие годы Сантьяго оставался главным городом
испанских территорий. Именно из Сантьяго в 1518 году отплыл покорять ацтекскую
Мексику Эрнан Кортес, успевший побывать первым мэром города. Его соратники-
конкистадоры Эрнандо де Сото, Хуан Понсе де Леон и Франсиско Писарро тоже были из
Сантьяго. Однако в 1553 году испанский правитель Кубы переместил свою резиденцию в
