Теперь, когда король благополучно обосновался в Руане, его новые вассалы начали высказывать ему весьма неприятные вещи. Сам король поставил себя в глупое положение на банкете, вскоре после того как оказался в замке-башне Рольфа в нормандском городе. Бернар Датчанин устроил для Луи пир, на котором подавалось его собственное красное вино. Пьяный Луи стал очень болтлив и открыто заявил о том, что наконец собирается стать хозяином Нормандии, заставит всех чувствовать себя зависимыми от него, чем сильно смутил гостей. Однако Бернар покинул свое место за столом и расположился рядом с королем. Вскоре он начал упрекать его в том, что тот остался с незначительной территорией, лишив себя богатств древней провинции Невстрия. Он доказывал королю, что больше всего от сделки получил Гуго Парижский, а сам он отказался от гораздо большего. Бернар красноречиво описывал великолепные владения, которыми пожертвовал, позволив сопернику короля вмешаться и сделать выбор. Луи же не досталось и седьмой части герцогства, а Гуго Парижский стал хозяином всей Нормандии за Сеной, прекрасной страны, омываемой чистыми источниками, имеющей приспособленные для защиты и торговли порты. Более того, он упустил десятитысячную армию, которая стала союзником его злейшего врага. Бернар и его друзья излагали свою точку зрения Луи так откровенно, что тот допустил большую ошибку. Они согласились, чтобы король был их властелином и попечителем юного герцога, если Нормандия не будет разделена на части (на это они никогда не дадут согласия).
Луи слушал эти предложения в полубессознательном состоянии, а когда протрезвел, понял, что на него наседают со всех сторон. Гуго Парижский объявил, что, если сейчас Луи нарушит данное ему слово, он разорвет с ним союз. И король знал, что если послушается норманнов, то у него появится грозный противник — Гуго Парижский. Если же откажет, то против него повернут норманны.
С другой стороны, если он позволит Гуго обладать новыми территориями, то этим лишь усилит положение человека, который в душе всегда был его врагом, и рано или поздно это проявится. Собственными солдатами Луи становились очень трудно управлять. Они вновь и вновь предъявляли претензии, что Рольф не имел законных прав на нормандские земли. Но, как только он разделил их среди своих последователей, немедленно появились причины для того, чтобы покорители, французские хозяева Нормандии, снова завладели тем, что наконец удалось получить назад. Они требовали, чтобы армия- победительница воспользовалась своими правами, и выражали желание овладеть не только обширными землями Бернара Датчанина, но и его молодой красавицей женой. Они не хотели позволить норманнам вообще иметь какие-либо права. Когда слухи об этих коварных планах начали распространяться в Руане и его окрестностях, начались большие волнения. Мятеж был неизбежен, но изворотливый старый Бернар вновь воззвал к терпению и покорности, против чего восстала даже его жена, заявив, что пострижется в монахини и до конца дней своих будет жить в монастыре. Что касается Эсприоты, матери юного Ричарда, то она твердо решила, что должна иметь защитника, и вышла замуж за Сперлинга, богатого мельника из Водре.
В это смутное время Гуго Парижский скрывался у Бернара, и теперь мы начинаем понимать, что планировал все это время Датчанин. Гуго начинал верить в бессмысленность попыток удержать новые владения Нормандии, расположенные за Сеной, и склонялся к мысли, что лучше вернуться к прежней дружбе с норманнами и поддержать герцогство Рольфа Гангера. Таким образом, христиане и язычники со стороны датчан, норманны со стороны французов и Гуго Парижский устроили мощный заговор против Луи. Норманны, должно быть, были удовлетворены выдворением непрошенных гостей и лишением Луи незаконно полученных им прав. Однако Великий Гуго во что бы то ни стало стремился сам захватить Луи.
Кроме Гуго Парижского и нормандских баронов, которые поддерживали молодого Ричарда, существовал и третий важный союзник в этом мятеже против короля Франции Луи. Когда за несколько лет до этих событий умер король Дании, славный Горм, его престолонаследником стал Гарольд Блаатанд, или Блютут, исключительный для того времени человек, всегда выполнявший обещания и известный своей простотой, честностью и умением держать слово. Мы не знаем, что привело Гарольда в Нормандию в то время, но он оказался там, этот верный друг жителей Байе. Он прибыл со своей армией в Шербур.
Нормандия вооружилась и была готова к решающей битве с французами, хотя предпринимались попытки решить проблему миром. Поначалу все шло хорошо, противоборствующие армии собрались по обе стороны реки Див. И тут появился некто Герлейн Монтрейский, наглый изменник, которого подозревали в убийстве Вильгельма Лонгсворда и который правил в Руане в качестве наместника Луи, вызывая к себе все больше ненависти. Но сейчас он занял видное место в рядах французов, и тут уже ни норманны, ни датчане не могли совладать с собой. Таким образом, мирные переговоры были внезапно сорваны и началось сражение.
Удача отвернулась от французов: один за другим погибали их графы. Золотой орел Карла Великого, шелковые штандарты и знамена французской армии стали добычей норманнов. Что касается короля, то он был захвачен в плен. Говорят его увел с поля боя верный ему дворянин и спрятал на глухом тенистом островке протекавшей неподалеку реки. Несчастный дорого заплатил за это: его дом и имущество были сожжены, а жена и дети схвачены прежде, чем он успел рассказать что-нибудь об убежище поверженного монарха. Существует другая версия: Гарольд Блаатанд и Луи якобы сошлись в рукопашной схватке и датчанин увел француза в качестве приза за собственную храбрость. Королю удалось бежать, но он вновь был схвачен и заключен в тюрьму в Руане. Сейчас он уже молчал о том, что сделает с норманнами, если захватит их земли и жен. Несчастный Луи потерпел сокрушительное поражение, но дух его не был окончательно сломлен (так же, как и его храброй жены Герберги, которая, казалось, обладала не меньшими мужеством и стойкостью). Спустя какое-то время Луи удалось получить свободу, отдав свой замок в Лионе Гуго Парижскому, и преемник Карла Великого был низведен до роли короля провинции Компьен. Он все еще был королем, но никто, кроме Гуго Парижского, не считал его таковым. Впрочем, и для него это было лишь дипломатической игрой.
После завершения великого сражения Гарольд значительно укрепил свои позиции в Нормандии. Народ был очень благодарен ему. Известно, что он восстановил законы, принятые Рольфом, и подтвердил права юного герцога. Сегодня нам не совсем понятно, почему Гарольд вообще оказался в Нормандии и сделал для нее столько полезного. Существует еще одна легенда: двадцать лет спустя он так же благородно сражался на стороне норманнов.
Безусловно, для несчастного Луи настали тяжелые времена, его гордость была уязвлена. Но он все еще был достаточно молод и надеялся исправить положение. Юному герцогу Ричарду было всего тринадцать лет, когда Нормандия оказалась в состоянии вражды с Францией. Он еще не заслужил своего прозвища — Ричард Бесстрашный, под которым войдет в историю как личность героическая. В то время он ждал своего часа для настоящих действий и усиления влияния в Нормандии. Луи в значительной мере сочувствовали его немецкие и английские соседи, однако это не принесло ему большой пользы. Англия направила послов, чтобы потребовать его освобождения, но Гуго Парижский весьма нелюбезно отказался сделать это.
Несколько позже король Германии (или восточные франки) вторгся на территорию Гуго, но поначалу не хотел иметь с ним никаких дел и даже не направил ему своих требований. Когда граф Парижский узнал, что в Германии собирается против него армия, то вынужден был уступить. Но, как известно, Луи пришлось уступить значительную часть своего королевства. На словах он снова был королем. В неволе он утратил власть, которая теперь была восстановлена с надлежащей торжественностью, а Гуго снова стал преданным вассалом своего бывшего пленника. Если верить нормандским историкам, то все остальные европейские правители, по крайней мере соседи, последовали примеру Гуго — все, за исключением одного. Итак, на берегах Эпты, где Рольф впервые стал вассалом французского короля, нормандское герцогство освободилось от какого-либо господства и стало независимым государством. Герцог по-прежнему назывался герцогом, а не королем, но он был настоящим монархом Нормандии, и ему не надо было ни платить дань, ни подчиняться.
Однако прошло немного времени, и Ричард (или выступающие от его имени бароны — хитрый Бернар Датчанин, Бернар Сенлис и другие) поручил земли и народ Нормандии покровительству благодетеля и союзника — графа Парижского. Нормандские историки не сообщают подробнее об этом событии, поскольку
