Подойдя к Питу, Кэрол Хольт сказала:
— Поначалу у нас Игра может пойти не слишком складно, мистер Гарден. Пока мы все не привыкнем к манере игры каждого из нас.
«Самое время, — рассудил Пит, — рассказать ей о Джо Шиллинге».
— Послушайте, — произнес он. — Мне очень неловко говорить об этом, но вы и я, возможно, еще долго не будем партнерами.
— Да? — Удивилась Кэрол. — А почему?
— Если уж начистоту, то больше всего на свете меня интересует, как бы отыграть Беркли. Даже больше, чем сама Удача, как говорится в популярной пословице. Удача в биологическом аспекте. «Несмотря на тот факт, — отметил Пит про себя, — что власти как Земли, так и Титана, учреждая Игру, считали главной ее целью именно этот аспект, а не экономический».
— Но вы же никогда не видели, как я играю, — обиженно сказала Кэрол. Она быстро прошла в угол комнаты и, заложив руки за спину, стала оценивающе разглядывать Пита. — А играю я весьма недурно.
— Очень может быть, что даже и очень хорошо, — не стал возражать ей Пит, — но вряд ли настолько хорошо, чтобы переиграть Лакмена. Вопрос именно в этом. Сегодня вечером я сыграю с вами, но завтра я хочу привести кое-кого другого. Не надо на это обижаться.
— Но я просто возмущена этим. Пит пожал плечами.
— Значит, так оно и будет.
— Кого же это вы хотите привести?
— Джо Шиллинга.
— Торговца редкими пластинками? — медового цвета глаза девушки округлились в изумлении. — Но ведь…
— Я знаю, что Лакмен победил его, — сказал Пит, — но не думаю, что ему удастся сделать это еще раз. Шиллинг — мой очень хороший приятель. Я в нем уверен.
— Намного больше, — произнесла Кэрол Хольт, — чем во мне, не так ли? Вам даже неинтересно поглядеть на то, как я играю. Вы уже приняли решение заранее. Хотелось бы мне знать, почему это вам так не терпелось побыстрее провернуть всю эту брачную церемонию?
— Чтобы сегодня ночью… — начал было Пит.
— По-моему, вас даже не очень-то интересует предстоящая ночь. — Щеки ее стали теперь пунцово- красными. Она рассердилась не на шутку.
— Да послушайте же, — снова начал Пит, испытывая неловкость и желая ее успокоить, — я вовсе не намерен…
— Вы не хотите причинить мне боль, — сказала Кэрол, — но вы уже это сделали, и очень сильно. Если б вы только знали, каким уважением я пользовалась среди своих друзей по группе «Соломенное Чучело». Я не привыкла к подобному обращению.
Она часто-часто заморгала, едва сдерживая слезы.
— Ради бога, — в ужасе произнес Пит, взял ее за руку и провел через всю комнату на улицу, в ночную тьму. — Послушайте, я ведь хотел только подготовить вас на тот случай, если приведу Джо Шиллинга. Беркли всегда был моим уделом, и я не намерен его уступать, да поймите же вы это в конце-то концов! Все это лично к вам не имеет никакого отношения. Даже если вы лучший из всех Игроков 'на Земле, — он обхватил ее за плечи. — Давайте лучше не будем больше препираться и вернемся. Там уже начинается Игра.
— Минутку, — сопя, произнесла Кэрол, затем отыскала в кармане юбки носовой платок и высморкалась.
— Давайте сюда, друзья, — окликнул их из квартиры Билл Кэлюмайн.
В дверях показался Сильванус Энгст.
— Мы начинаем. — Поглядев на них, он хихикнул. — Экономический аспект прямо сейчас, мистер Гарден, если желаете принять участие.
Кэрол и Пит вместе вернулись в ярко освещенную комнату для Игры.
— Мы обсуждали нашу стратегию, — пояснил Пит Кэлюмайну.
— Только вот в отношении чего? — спросила Джейнис Ремингтон и подмигнула.
Фрэйя взглянула сначала на Пита, затем на Кэрол, но ничего не сказала. Другие же глаз не спускали с Лакмена, все остальное перестало для них существовать. Появились карточки с правами владения. Очень неохотно их стали, одну за другой, укладывать в лоток для ставок.
— Мистер Лакмен, — напрямик высказалась Жюли Маркс, — вам придется выложить права на Беркли. Это единственная принадлежащая вам недвижимость в Калифорнии. — Она вместе с остальными членами группы внимательно наблюдала за тем, как Лакмен помещает в лоток большой конверт. — Я надеюсь, — добавила Жюли, — на то, что вы проиграете и никогда уже снова не объявитесь здесь.
— Вы не из тех женщин, что лезут за словом в карман, — кисло улыбаясь, произнес Лакмен, после чего все черты его лица как будто окаменели, каждый мускул занял свое точно обозначенное место.
«Он вознамерился переиграть всех нас, — подумал Пит. — Он самым решительным образом настроился на это. Мы ему нравимся ничуть не больше, чем он — нам».
Им предстояло суровое, даже жестокое испытание.
— Я отказываюсь от своего первоначального предложения, — заявил Лакмен. — О компенсации в форме уделов за пределами Калифорнии. — Он взял колоду пронумерованных карт и стал их в высшей степени искусно тасовать. — По причине вашей ко мне враждебности. Совершенно ясно, что нам не удастся поддерживать хотя бы видимость доброжелательности.
— Что верно, то верно, — отозвался Уолт Ремингтон.
Все остальные предпочли промолчать, но и без того было очевидно как для Лакмена, так и для Пита Гардена, что точно такие же чувства испытывает каждый из находящихся сейчас в комнате.
— Начинаем первую партию, — объявил Билл Кэлюмайн и вытянул карту из перетасованной колоды.
«Эти люди еще заплатят мне за такое свое отношение, — решил про себя Джером Лакмен. — Я пришел сюда вполне законно, преисполненный самых благих намерений. Я откровенно все им рассказал, они меня не приняли».
Наступила его очередь тянуть карту. Ее номер оказался семнадцатым. «Мое везение уже начинает сказываться», — отметил он про себя, закурил изысканную сигарету и, откинувшись на спинку стула, стал наблюдать за тем, как тянут другие.
«Хорошо, что Дэйв Матро отказался здесь появляться, — рассудил Лакмен. — Преког оказался прав. У них на самом деле здесь оказалась эта ЭЭГ-аппаратура для выявления хитростей. Они тут же загнали бы его в угол».
— По всей вероятности, вам ходить первому, Лакмен, — сказал Кэлюмайн. — Со своими семнадцатью вы вознеслись высоко. — Он показался Лакмену таким же примирившимся с фактом его везения, как и все остальные.
— Лакмену — Удача, — сказал Лакмен, обращаясь ко всем им, и протянул руку к круглому металлическому волчку.
Наблюдая краешком глаза за Питом, Фрэйя Гейнс подумала, что он с нею там, на улице, по- видимому, крупно поссорился. У Кэрол, когда она возвращалась, был такой вид, будто она плакала. «Очень плохое начало», — отметила про себя Фрэйя не без удовлетворения.
«Они не смогут сыграться как партнеры — теперь ей это совершенно ясно. Кэрол будет не под силу справиться с меланхолией Пита, с его вечной мнительностью. А в ней ему просто не найти женщину, которая станет с ним ладить, которая будет ему потакать. Я знаю, он еще вернется ко мне, у нас завяжутся отношения помимо Игры. Ему придется это сделать, иначе его ждет полный эмоциональный крах».
Наступила ее очередь вступить в Игру. Этот начальный раунд игрался без элементов блефа. Применялись не карты, а волчок, стрелка индикатора которого отовсюду неплохо просматривалась.
Фрэйя раскрутила волчок, он остановился на цифре «четыре». Чертыхнувшись в душе, она передвинула свою фишку вперед по таблице на четыре квадрата. Это привело ее к печально знакомой надписи: «Акцизный сбор. Платить 500 долларов».
