находилась пятьдесят три года назад. Впрочем, возможен и дальнейший регресс. В эту минуту более всего меня интересует, является ли этот Ранкитер (он кивнул в сторону Предсмертного Дома Простого Пастора) тем Ранкитером.
— Ранкитер, — отозвался Дон Денни, на этот раз с чрезмерным восторгом, — лежит внутри этого дома в своем гробу, мертвый как селедка. Это единственная форма, в которой он нам явился, и мы уже не увидим его больше ни в каком ином виде.
— Слово «УБИК» ассоциируется у вас с чем-нибудь, мистер Чип? — спросила Френси Спаниш.
Ему потребовалось какое-то время, чтобы понять смысл ее вопроса.
— Бога ради, — ответил он после некоторого замешательства, — вы же способны отличить видения от…
— У Френси сны, — пояснила Типпи Джексон. — Все время. Расскажи ему свой сон про «УБИК», Френси. — Она повернулась к Джо. — Сейчас она расскажет вам свой, как она выражается, «Сон об «УБИКе». Он ей приснился прошлой ночью.
— Я его так называю, потому что это и в самом деле сон об Убике, — выпалила Френси, нервным движением переплетая пальцы. — Послушайте меня, мистер Чип, этот сон отличается от тех, какие мне снились до сих пор. Из неба выросла огромная рука, словно бы ладонь длани Господа. Она была огромная — размером с гору. В тот момент я понимала, что дело касается чего-то важного: кисть была сжата в кулак, напоминающего скалу. Я знала, что внутри него находится какая-то очень ценная вещь, от которой зависит моя жизнь и жизнь всех жителей Земли. Я ждала, пока кулак раскроется, а когда это наконец произошло, я увидела, что было в сжатой руке.
— Бутылка с аэрозолем, — сухо подсказал Дон Денни.
— На этой бутылке, — продолжала Френси Спаниш, — крупными золотыми буквами, сияющими золотым пламенем, написано было только одно слово: УБИК. Ничего более. Только это странное слово. Потом ладонь сомкнулась снова, и рука исчезла за пеленой серых облаков, словно просто поднялась вверх. Сегодня перед началом отпевания я заглянула в словарь и позвонила в библиотеку. Однако никто не знает, что это за слово и даже на каком языке; в словаре его нет. Сотрудник библиотеки утверждает, что это английское слово. Правда, существует одно латинское слово, очень на него похожее: оно значит…
— …«везде», — закончил Джо.
— Совершенно верно, — кивнула Френси Спаниш. — Но нет такого слова «УБИК», а именно так оно выглядело в моем сне.
— Оба эти слова имеют одинаковое значение, — сказал Джо. — Разница лишь в написании.
— Откуда ты знаешь? — упрямо спросила Пат Конли.
— Вчера мне явился Ранкитер, — объяснил Джо. — Выступал в телерекламе, записанной до его смерти. — Он не стал вдаваться в подробности, все выглядело слишком сложным, чтобы можно было детально что-то объяснить, особенно в этот момент.
— …Жалкий глупец, — сказала ему Пат.
— Почему? — спросил он.
— Ты счел это указаниями мертвеца? С таким же успехом ты можешь считать формой его появления письма, написанные им до смерти. Или же деловые заметки, которые он вел много лет. Или даже…
— Я иду внутрь, чтобы в последний раз посмотреть на Ранкитера, — прервал ее Джо.
Он отделился от остальных членов группы, которые остались на месте, и по широким деревянным ступеням вошел в темное и холодное нутро морга.
Пустота. Ни одной живой души. Он был в просторном помещении с многочисленными рядами кресел, напоминающими церковные скамьи. В противоположном конце зала он увидел гроб, украшенный цветами. В маленьком боковом помещении стоял старинный орган, приводимый в действие мехами, и несколько складных деревянных стульев. Помещение было пропитано запахом пыли и цветов; этот мерзкий сладковатый запах показался ему отвратительным. Подумать только, сколько жителей штата Айова приобщились вечности в этих бездушных четырех стенах. Он ясно представил себе носовые платочки, торчащие из карманов, толстые, темные шерстяные костюмы… ну и так далее, вплоть до медяков, которыми прикрывали глаза мертвым. И орган, исторгающий короткие, ритмичные псалмы.
Он подошел к гробу и, немного поколебавшись, заглянул внутрь.
В уголке гроба лежала груда обожженных высушенных костей. Поверх них — череп, тонкий, как бумага, оскалившийся в его сторону в ехидной гримасе. Запавшие глаза напоминали высохшие виноградины. Вокруг останков Ранкитера валялись клочки материала с торчащими, как щетина, нитями — казалось, их занесло сюда ветром. Словно сам труп втянул их сюда своей слабеющей чередой вдохов и выдохов, которые теперь полностью прекратились. Все было абсолютно неподвижно. Таинственный процесс перемен, уничтоживший Венду и Эла, пришел к своему концу, и, скорее всего, уже давно. «Много- много лет назад», — подумал Джо, вспомнив Венду.
Что видели члены группы? То же самое? Или все это произошло после завершения церемонии? Джо поднял дубовую крышку гроба и закрыл его; удар дерева о дерево глухим эхом прокатился по пустому залу, но никто его не услышал, никто не явился.
Ослепленный слезами, которые выдавил из него страх, он выбрался из пропыленного тихого зала и вновь оказался в слабом солнечном свете позднего дня.
— Что случилось? — спросил Дон Денни, когда Джо опять присоединился к группе.
— Теперь ты выглядишь смертельно испуганным глупцом, — заявила вызывающе Пат Конли.
— Ничего, — ответил он. — Ничего не случилось! — Он посмотрел на них с внезапной враждебностью.
— Ты не встретил там случайно Эди Дорн? — спросила Типпи Джексон.
— Она куда-то исчезла, — пояснил Джон Илд.
— Но ведь она только что была здесь, — возразил Джо.
— Она целый день говорила, что ей страшно холодно и что она устала, — сказал Дон Денни. — Может быть, она вернулась в отель; она еще раньше говорила, что сразу после отпевания хочет лечь и выспаться. Наверняка с ней все в порядке.
— Наверняка она уже мертва, — возразил Джо и, обращаясь ко всем, сказал: — Я думаю, что все уже поняли: если кто-то отделился от группы — он умирает. Так уже случилось с Вендой, Элом, Ранкитером… — Он неожиданно замолк.
— Ранкитер был убит во время взрыва, — поправил его Дон Денни.
— Мы все погибли во время взрыва, — сказал Джо. — Об этом мне сообщил Ранкитер: написал на стене мужского туалета в нашей нью-йоркской конторе. Эту надпись я заново видел на…
— Это безумие, то, что ты говоришь, — прервала его Пат. — Так был Ранкитер убит или нет? А мы — погибли мы или живем? Ты говоришь то так, то этак. Ты что, не можешь держаться единственной версии?
— Постарайся быть последовательным, — вмешался Джон Илд. Остальные кивали головами, выражая немую солидарность. Лица напряжены, в душах поселился страх.
— Я могу сказать вам, как звучала надпись на стене, — продолжал Джо. — Могу рассказать о старом магнитофоне и приложенной к нему инструкции по обслуживанию. Могу сообщить о телерекламе, Ранкитера, о записке, которую мы нашли в блоке сигарет в Балтиморе и об этикетке на бутылке с эликсиром «УБИК». Но я не могу связать все это в логическое целое, но как бы там ни было, нам надо побыстрее добраться до вашего отеля и отыскать там Эди Дорн, прежде чем она исчерпает свои силы и исчезнет навсегда. Где тут можно найти такси?
— Владелец морга одолжил нам машину, которой мы можем пользоваться во время пребывания в Дес Мойнесе, — сказал Дон Денни. — Вот этот «Пирс-Эроу». — Он показал на автомобиль пальцем.
Они поспешно направились к нему.
— Всем нам не поместиться, — сказала Типпи Джексон, в то время как Дон Денни, широко распахнув тяжелую железную дверь, влез внутрь.
— Спросите у Блисса, нельзя ли нам взять «Виллис-Кнайт», — посоветовал Джо. Он включил двигатель «Пирс-Эроу» и, когда все усевшиеся в машину разместились, вывел ее на оживленную главную улицу Дес Мойнеса. «Виллис-Кнайт» тронулся вслед за ними. Время от времени клаксон его мяукал, сообщая Джо, что машина не отстает.
