где сделать поворот…
Вдруг что–то жесткое и липкое задело за штанину и прицепилось к ней. Тяжелое, волокнистое, сочащееся слизью. Джек бешено отдернул ногу. Внизу, с последней ступеньки, нечто большое и волосатое метнулось в музыкальную комнату и затаилось там.
Застыв на месте, Джек прислонился к стене. Вытянув руку, он нащупал внизу выключатель; резко шаркнув ладонью по стене, включил освещение и поспешно разогнулся. Лампа замигала и вспыхнула желтоватым светом…
Над лестницей висела паутина: множество нитей, грубо сплетенных и перепутанных, бесформенное кружево какого–то уродливого монстра. Ступеньки покрывал толстый слой пыли; потолок испоганен пятнами бурой слизи, будто чудовище ползало повсюду, забиралось во все углы, в каждую щель.
У Джека задрожали колени. Он со стоном опустился на ступеньку. Нет сомнений, тварь там, внизу, поджидает в затхлой темноте. Ворвавшись в неоконченную сеть, Джек спугнул гадину. Паутина еще недостаточно крепка, чтобы удержать взрослого человека. Значит, можно попробовать вырваться…
Джек стал высвобождаться – медленно и тщательно, стараясь как можно меньше тревожить гнусные тенета. Нити и волокна кое–как распутались и отлипли, нога высвободилась из плена. Штанина оказалась загажена тягучей клейкой массой, словно по ней прополз гигантский слизняк. Дрожь омерзения сотрясла Гамильтона; он вцепился в перила и стал подниматься наверх.
Джек успел одолеть только две ступеньки, как вдруг ноги отказались повиноваться. Тело уже поняло то, что еще не мог признать разум. Он возвращался не наверх, а вниз. В музыкальную комнату.
Охваченный ужасом, Джек развернулся кругом и стал карабкаться в противоположном направлении. И вновь произошло нечто чудовищное – он двигался по–прежнему вниз… туда, где корчились зловещие тени и блестела ловчая сеть паутины.
Он был в западне.
Согнувшись, Джек вглядывался в тягучую, неотвратимо влекущую тьму. И тут услышал посторонний звук; сзади, на верхней площадке, появилась Марша.
– Джек?.. – раздался голос жены.
– Не ходи сюда! – прорычал он, выворачивая шею, пока не увидел очерченный светом женский силуэт. – Держись от лестницы подальше!
– Но…
– Оставайся на месте, я сказал!
Схватившись за поручень, как утопающий за соломинку, Джек кое–как перевел дух и собрал расползающиеся мысли. Надо двигаться медленно, не поддаваясь соблазну вскочить повыше или отчаянно ринуться к ярко освещенному дверному проему, где виднелась фигурка жены.
– Скажи, что там? – резко спросила Марша.
– Не могу.
– Скажи немедленно, или я спускаюсь! – В голосе Марши звучала решимость.
– Послушай, – Джек сорвался на хрип, – я, кажется, не могу подняться.
– Ты ранен?
– Нет, цел пока. Но что–то случилось… Когда я хочу подняться… – он судорожно перевел дух, – оказывается, что я спускаюсь.
– Что же мне делать? И почему ты спиной ко мне? Повернись, пожалуйста!..
Смех Гамильтона напоминал больше похоронное карканье.
– Конечно, к тебе повернусь!
Держась за поручень, он осторожно повернул голову… и продолжал видеть только нижний конец лестницы.
– Джек, прошу тебя! – умоляла Марша. – Повернись, пожалуйста, посмотри на меня!
Гнев поднялся горячей волной… Невыразимая ярость полного бессилия. Подавив готовое вот–вот сорваться грязное ругательство, Джек съехал ниже еще на одну ступеньку.
– Проклятье! – выпалил он. – Проклятье!..
Из глубины дома послышалась трель дверного звонка.
– Кто–то пришел! – в страхе закричала Марша.
– Ну, иди впусти!
Джек тяжело вздохнул и поморщился, всем видом показывая: от судьбы не отвертишься. Получается так, что он малодушно капитулировал…
Несколько секунд Марша раздумывала, принимая решение. Затем, молниеносно развернувшись, исчезла. И только свет из прихожей отбрасывал на лестницу длинную тень. Его, Джека, собственную тень – дурную, искаженную…
– Боже праведный! – зазвучал где–то рядом резкий мужской голос. – Что ты делаешь там, Джек?
По–обезьяньи раскорячившись и выгнув до боли шею, Джек рассмотрел долговязую фигуру Билла Лоуза.
– Помоги мне, – тихо проговорил Гамильтон.
– Конечно!
Лоуз обернулся к Марше:
– Оставайтесь здесь и держитесь покрепче за что–нибудь.
Схватив ее руку, он показал Марше, как надо ухватиться за угол стены.
– Удержитесь?
– Думаю, что да, – кивнула Марша.
Взяв женщину за другую руку, Лоуз стал на цыпочках спускаться по ступенькам. Спустившись как можно ниже, он присел на корточки и протянул открытую ладонь вниз.
– Ну как, дотянешься? – спросил он Гамильтона.
Джек, не в силах обернуться, вывернул руку назад, навстречу Лоузу. Видеть–то он его не мог, но чувствовал, что негр где–то рядом, слышал даже его хриплое частое дыхание.
– Ничего не выйдет, – после нескольких тщетных попыток констатировал Лоуз. – Ты слишком далеко.
Джек опустил онемевшую от напряжения руку и с обреченностью висельника присел на ступеньку.
– Жди и не двигайся! – крикнул Лоуз. – Я сейчас!..
Он с грохотом побежал наверх, увлек с собой Маршу и был таков.
Когда он вернулся, с ним был Дэвид Притчет.
– Держись за руку миссис Гамильтон, – велел он мальчику. – Не спрашивай ни о чем – делай, как говорят.
Ухватившись за угол на верхней площадке, Марша другой рукой сжала ладошку мальчика. Лоуз свел Дэвида чуть ниже по лестнице, затем спустился сам. Получилась этакая живая цепочка.
– Я иду, – буркнул Лоуз. – Ты готов, Джек?
Держась за перила, Джек вновь вывернул руку назад. Хриплое дыхание Лоуза раздавалось совсем близко; Джек ощущал, как дрожит лестница под сильными шагами негра. Затем – о, чудо! – жесткая потная ладонь обхватила руку. Мощным рывком Лоуз сорвал Гамильтона с места и натужно потащил наверх.
Задыхаясь, они оба вывалились на площадку. Дэвид в испуге убежал; Марша, подымаясь с коленей, потянулась к спасенному мужу. Джека бил озноб.
– Что произошло? – спросил Лоуз, немного отдышавшись. – Какая пакость там внизу?
– Я… – Джек едва мог говорить. – Я не мог выбраться наверх. Как ни изворачивался… Оба направления вели туда же – вниз.
– Там кто–то прячется, – хмуро заметил Лоуз. – Я видел.
Гамильтон кивнул:
– Она все это время поджидала меня.
– Она?
– Мы расстались на том месте… Она стояла на лестнице, когда Эдит Притчет упразднила ее.
Марша издала болезненный стон:
– Он говорит об официантке.
