– Мне крупно повезло, – коротко сообщил Себастьян. Он не стал говорить Лотте, что опустил уже руки, что просто хотел убить Энн Фишер. Что спас ее практически случайно. И что эта случайность очень его радует. – Про гибель Джо сообщили по телевизору, тогда мы и узнали. А еще они сказали, что он был с какой–то женщиной, но после его смерти она исчезла.
– Я никогда не забуду, как он умер, – тихо сказала Лотта.
– Никто и не ждет, чтобы ты забыла. Это останется с тобою надолго.
– Они убили его у меня на глазах, – сказала Лотта. – В двух шагах от меня, я все это видела. Я все это видела, видела своими глазами. Дети, из Библиотеки… это был просто кошмар, как дурной сон. Джо Тинбейн в них выстрелил, но он привык стрелять выше, во взрослых, и пули прошли над их головами.
Она снова умолкла.
– Как бы там ни было, ты оттуда выбралась, – грубовато сказал Себастьян в надежде сбить ее плохое настроение. – Теперь уже навсегда.
– А юдиты не будут на тебя злиться? – спросила Лотта. – За то, что ты не вытащил Анарха. Ведь действительно очень жалко… он такая значительная личность, в отличие от меня; это вроде как даже нечестно.
– А для меня значительна ты, – возразил Себастьян.
– А откуда все эти штуки, которыми ты там пользовался? Что–то такое, что тебя ускоряло, и эта дымовая граната с ЛСД – я слышала, они говорили, это застало их врасплох. Ведь обычно у тебя не бывает ни ЛСД, ни…
– Все это дали мне юдиты, – прервал ее Себастьян. – Они все для меня устроили. В том числе и предлог прийти в Библиотеку, а затем попасть во второй отдел.
– Уж тогда–то они точно будут злиться, – сказала Лотта. – Ведь они наверняка ожидали, что ты выведешь и Анарха, правда ведь?
Себастьян не ответил; он сосредоточился на том, что вел машину, а заодно следил, не летит ли кто следом.
– Можешь не говорить, – сказала Лотта, – я и так понимаю. Вроде бы у юдитов есть эти самые Сыны Могущества, их боевики, которые всех убивают. Я где–то про них читала… так они что, и вправду существуют?
– Видимо, существуют, – пожал плечами Себастьян. – В каком–то там смысле. Мне так кажется.
– А разве мистер Робертс, – задумчиво сказала Лотта, – не мог послать в Библиотеку их? Не для тебя эта работа – вытаскивать Анарха, ведь ты же не боевик.
– Я сам захотел пойти, – сказал Себастьян.
– Из–за меня? – Лотта внимательно в него всмотрелась, он почти чувствовал пристальность ее взгляда. – Из–за того, что ты не вытащил меня в первый раз? И теперь ты покрыл этот грех?
– Я пытался, – сказал Себастьян; примерно так он и думал.
– Ты меня любишь? – спросила Лотта.
– Да.
Очень. Больше, чем когда–либо прежде. Он осознал это только сейчас, сидя рядом с нею в машине. Она и он, и больше никого.
– Ты очень сердишься? За то, что я приехала к Джо Тинбейну?
– Ты это про мотель? – спросил Себастьян. – Нет. – В конце концов, он сам виноват; а потом была эта поездка к Энн Фишер. – Мне только жаль, что его в результате убили.
– Этого я никогда не забуду, – сказала Лотта, словно давая зарок.
– А что они делали с тобой в Библиотеке? – спросил Себастьян и приготовился услышать худшее.
– Да, собственно, ничего. Записали меня в очередь к их психиатру, он должен был что–то сделать с моим мозгом. А еще эта женщина, эта мисс или миссис Фишер, она зашла и немного со мной поговорила.
– О чем?
– О тебе. Она говорит, – продолжила Лотта своим характерным голосом маленькой девочки, – что у вас с ней была интимная близость. Что вы с ней вместе легли в постель. И много прочего в этом роде. Но я ее, – добавила Лотта, – конечно же, не слушала.
– И молодец, что не слушала, – похвалил Себастьян, чувствуя, что безнадежно вязнет в трясине собственного вранья.
«Сперва врал Лотте, а скоро придется врать Рэю Робертсу, ведь для юдитов нужно будет что–нибудь придумать. Всем нужно что–нибудь соврать, и как можно убедительней, таков отныне стиль моей жизни. Хуже, чем Р. К. Бакли, у того это выходит хотя бы естественно. А для меня это нечто чужеродное. И все равно – вот вам, пожалуйста».
– Меня бы ничуть не обидело, – сказала Лотта, – даже если бы все, что она говорила, оказалось бы вдруг правдой. Ведь посмотри, что я сама–то сделала… в смысле, про этот мотель. Я бы совсем на тебя не злилась, я бы просто не могла.
– Но главное, это неправда, – сказал Себастьян.
– Она же очень симпатичная, эти абсолютно черные волосы и ярко–голубые глаза. Гораздо симпатичнее меня.
– Я ее ненавижу, – сказал Себастьян.
– Из–за Джо?
– И по этой причине, и по всяким другим.
Себастьян не стал уточнять.
– А куда мы сейчас? – спросила Лотта.
– Домой, в нашу квартиру.
– Ты думаешь позвонить юдитам? И сказать им, что…
– Они позвонят мне сами, – обреченно сказал Себастьян.
Глава восемнадцатая
Итак, пропускаю и эту силу в природе моей; постепенно поднимаясь к Тому, Кто создал меня, прихожу к равнинам и обширным дворцам моей памяти.
Из своей квартиры Себастьян позвонил в витарий, убедиться, что бизнес еще на ходу.
– «Флакон Гермеса», – раздался из трубки веселенький голос Черил Вейл.
– Сегодня я уже не приеду, – сказал Себастьян. – А как там остальные, все уже на месте?
– Все, кроме вас, – подтвердила Черил. – Да, мистер Гермес, Боб Линди давно уже хочет с вами поговорить, он хочет подробно вам рассказать, как Библиотека отобрала у него Анарха. Если у вас есть минута времени…
– Я поговорю с ним позднее, – сказал Себастьян. – Это дело как–нибудь подождет. Привет.
Он повесил трубку с жутким ощущением вины.
– Я вот думаю, – начала Лотта, садясь на кушетку напротив, ее лицо светилось возбуждением. – Если уж эти, из Библиотеки, ничего не спустили Джо и даже его убили, так почему они не мстят тебе?
– Я об этом тоже думаю, – сказал Себастьян.
– И еще эти Сыны Могущества. Я боюсь, что…
– Да, – оборвал ее Себастьян.
«Все они, – думал он, – буквально все. Итальянцы, Библиотека, юдиты. Своими действиями я сумел восстановить их всех против себя, всех до единого. Даже полицейских Лос–Анджелеса, они могут подумать, что Джо Тинбейна убил я за то, что он увез мою жену в мотель, вполне очевидный мотив».
– К кому же ты можешь обратиться? – спросила Лотта.
