напоминали Гилберту о временах, когда он был только вторым советником Брата-Лидера, а Морисон был другом, которому доверяли, более чем сорок лет. Что, Морисон не понимал, что теперь Гилберт — начальник? Что теперь он глава Сенешалей? Что он — правая рука Артора?
Но частые отлучки Морисона раздражали даже сильнее. Когда в первый раз Гилберт заметил, что Морисона нет, то впал в тревожное состояние. Его лошадь была здесь, но не было его самого. Может он упал в барсучью нору и сломал свою хрупкую ногу? Может он был схвачен одним из летающих, нападения которых Гилберт ждал в любую секунду? Может он лежал в высокой траве и умирал, не дав об этом знать Гилберту, где-нибудь в нескольких дюжинах шагов отсюда? Час или более того Гилберт искал его, выкликая имя Морисона, пот струился по его лицу. Что подумает Артор, если узнает, что он потерял этого дурака? В настоящее время Морисон был единственным его последователем, и Гилберт, хотя и не любил старика, не мог позволить себе потерять его.
Но как раз в тот момент, когда Гилберт уже думал, что Морисон окончательно пропал, он увидел его ковыляющего по равнине с маской раскаяния на лице.
'Это мой желудок, Гилберт,' торопливо объяснял Морисон. 'Я старый человек, и мои кишки могут выбрасывать жидкость часами. Да, это моя лошадь позади тебя?'
Гилберт отвернулся с позеленевшим лицом, и не спрашивал снова, когда Морисон исчезал обычно ночью, но также раз или два в течение дня. Ему была противна слабость старика. Артор дай мне постоянное здоровье на всю жизнь, молился он, когда видел Морисона, пробирающегося в лагерь с лицом бледным и мокрым.
Какое-то время они двигались на север, затем на северо-восток, как направлял их Артор. Они нашли еще одного Брата — изгнанного Держателя Плуга, через десять дней как начали своё божественный поход. Он скрывался в траве, переползая так близко к земле, как он мог, напуганный появлением всадников.
Гилберт расправил плечи и заговорил так начальственно, как только мог.'Вставай, человек. как тебя зовут? Откуда ты?'
Держатель Плуга, худой человек среднего возраста, смотрел на них из под руки, но не распрямился из своего защитного лубка. 'Мою имя — Финнис, добрый хозяин, и я бедный овечий пастух, путешествующий по этой равнине на рынок.'
Губы Гилберта изогнулись. 'Хорошо, добрый Финнис, где же твои овцы? И что за странный вид имеет твоя голова наверху, разве это не тонзура, зарастающая волосами?'
Финнис торопливо спрятал голову так глубоко, как мог, под руками и издал приглушённый писк.
Гилберт подвёл лошадь ближе. 'Вставай, Финнис и взгляни на своего Брата-Лидера.'
Очень медленно Финнис выглянул из-под рук. 'Брата-Лидера?'
'Брат-Лидер Гилберт, человек. А сейчас вставай!'
Финнис чуть не упал так спешил встать. 'Но…Но… Я думал…'
'Ты ошибался, простофиля. Сенешалы никогда не видели столь тёмных дней как эти, но с милостью и силой Артора мы переживём их. Я уверен, что ты знаешь моё имя… Гилберт? Я был советником у Брата- Лидера Джейм.'
Финнис напряжённо думал, глядя на человека перед ним. Он не был одет как Брат, но Финнис знал, что одеваться в эти дни как член Сенешалов было бы дурацким поступком. Гилберт? Да, Финнис помнил это имя из некоторых приказов, получаемых им от Башни Сенешалов. Он посмотрел на старика позади Гилберта, сидящего уныло на лошади.
'И Брат Морисон,' добавил Гилберт. 'Мой советник.' Пока я не найду лучшего.
Глаза Морисона блеснули, но он не сказал ничего.
'Что случилось с Братом Лидером-Джейм?' спросил Финнис Гилберта.
Лицо Гилберта выразило благочестивую печаль. 'Убит злобными оперёнными созданиями, которые закрывают солнце над Башней Сенешалей, Брат Финнис. Он умер с именем Артора на устах.'
Это было отличное выражение, думал Гилберт, не догадываясь, как близко к правде был он. 'Я был назначен Артором.' он изобразил знак Плуга, 'я сохраню тебя в безопасности и верну Сенешалам былую славу.'
Финнис почувствовал первые слабые ростки надежды, и он поднял стриженую голову, почтительно глядя на Гилберта. 'Ты скажешь мне, что я должен делать, Брат-Лидер Гилберт?'
'С радостью, Брат Финнис, но только тогда, когда мы остановимся вечером на ночлег. А сейчас садись позади Морисона.'
С этого дня банда Гилберта начала расти, так, что когда они добрались до северного Тарантайза, у него было восемь изгнанных Братьев, не считая его и Морисона. После того как они наткнулись на Финниса, они находили Братьев каждый день или через день. Гилберт думал, что не иначе, как Артор направляет их на его путь, и Братья подтвердили, что Артор появлялся в их снах. Большинство из них было изгнано из деревень, когда войска Аксиса проходили на юг через Аркнесс и Тарантайз.
'Как случилось, что люди приняли Запрещённых так легко?' они спрашивали один за другим, когда рассказывали Гилберту свои истории, и Гилберт всегда отвечал. 'Из-за обманных чар, создаваемых на пути этих существ. Но не беспокойтесь, Артор спасёт всех.'
У Гилберта не было достаточно денег, чтобы купить каждому из Братьев по лошади, и пришлось купить лошадь и тележку в Тейр. Он послал Морисона, тщательно прикрытого плащом и капюшоном, в город, рассуждая, что если его поймают, то это будет не такая уж потеря. Но Морисон вернулся от городских ворот через несколько часов, управляя разбитой, но ещё годной тележкой с впряжённой в неё кобылой, спина которой качалась при езде; она выглядела столь старой и печальной, как и сам Морисон, да и страдала она той же самой болезнью, что и Морисон, как с отвращением убедился Гилберт.
С этого момента они передвигались быстрее, Гилберт скакал впереди на своём коне, Морисон управлял тележкой, за которую цеплялись Братья. В конце первой недели месяца Мороз они проехали мимо леса Молчаливой Женщины, они остановились на южной его опушке, так как никто из Братьев не хотел подходить слишком близко. Только Артор мог знать, какие демоны населили лес за прошедшие месяцы.
'Я проникал глубоко в чащу несколько лет назад,' Гилберт сказал Братьям, сдерживая своего коня, чтобы стало возможным говорить с ними. 'И не только проник; я вёл Боевого Топора и двух Носителей Топора, которые боялись идти сами. Они подверглись нападению злобных созданий, которые бросились на них, откуда-то из-под земли, но я сражался, как должен был, и спас их от ужасной смерти. С какой целью, я не знаю, ' продолжал он мелодраматически, 'Боевой топор предал не только Сенешалей, но и самого Артора.'
Братья, трясущееся в тележке, смотрели на Гилберта с восхищением.
'Я обнаружил великие тайны в Хранилище в центре леса,' продолжал Гилберт, 'но в тоже время Боевой Топор выпустил в ничего не подозревающий мир двух демонов под личиной Братьев Сенешала. Я не мог остановить его, хоть и старался доблестно. Я думаю, что падение Арчара в ад началось с с момента, когда эти друзья были освобождены.'
Послышались вздохи ужаса, только Морисон ухмылялся под капюшоном его плаща.
'Я не боюсь деревьев,' говорил Гилберт, 'и когда придёт время, назначенное Артором, я обрушу на них такой шторм праведной ярости, что они повалятся передо мной. Плуг победит, и вырвет пни из земли. '
Но даже Гилбер помалкивал в течение двух дней, когда они исследовали заново посаженный лес перед ними.
'Его не было здесь раньше,' шептал он, 'Я уверен в этом! Никто даже не упоминал о нём!'
Морисон остановил благодарную ему кобылу и уставился вперёд. Они поднялись на небольшой пригорок, и перед ними, может быть, в паре сотен шагов, раскинулся лес Фарадей. Он простирался до горизонта более, чем на лигу, и можно было видеть, как крепкий и здоровый лес тянется на многие лиги к северу. Далеко на севере Морисон мог видеть только курганы возвышающиеся из центра леса и бьющее вверх пламя.
Его попутчики уставились на лес, с открытыми глазами и ртами.
Даже лес Молчаливой Женщины не имел таких высоких, толстых, мощных деревьев как эти. Птицы летали между веток, и пока они смотрели, чёрно-коричневый барсук, обычный для этих равнин, вылез из своей норы около пятидесяти шагах от границы леса. Он шёл домой.
