листов, «Засады на путях сообщения» объемом около 10 печатных листов, «Передвижение партизан в тылу врага» около 2 печатных листов, «Основы конспирации городских партизан», «Базирование партизанских формирований в лесо-степной местности», «Разведывательная деятельность партизан» около 3 печатных листов. Кроме того, были изданы тиражом до 30 экз. инструкции «Закладка оружия и боеприпасов в тайники», «Закладка в тайники минно-взрывных средств», «Минноподрывное дело для партизан и диверсантов», «Основы связи в партизанских формированиях», «Оборудование и охрана партизанских баз в лесисто-болотистых районах» и другие.
«Марксизм, — писал В. И. Ленин в статье «Партизанская война», — ни в коем случае не ограничивается возможными и существующими только в данный момент формами борьбы, признавая неизбежность новых, неведомых для деятелей данного периода форм борьбы, с изменением данной социальной конъюнктуры. Марксизм в этом отношении учится, если так можно выразиться, у массовой практики, далекой от претензий учить массы выдуманными кабинетными «систематиками» формами борьбы».[434] При этом будущим партизанам внушалось и такое важнейшее положение, выдвинутое В. И. Лениным еще в годы Первой русской революции, что «партизанские выступления не месть, а военные действия».[435] Отсюда следовало, что готовить партизанских командиров и специалистов надо так же, как и в Красной Армии готовится каждый род войск. Всего только в трех приграничных военных округах было подготовлено около 9 тысяч человек, предназначенных для ведения партизанской борьбы в тылу врага, в том числе в Прибалтике, захваченных поляками западных областях Белоруссии и Украины, в Бессарабии, а также и на собственной территории вероятных противников, где имелись благоприятные условия для ведения этой борьбы. При подготовке руководствовались выдвинутым В. И. Лениным положением о том, что «… неразумно, или даже преступно, поведение той армии, которая не готовится овладеть всеми видами оружия, всеми средствами и приемами борьбы, которые есть или могут быть у неприятеля… Владея всеми средствами борьбы, мы побеждаем наверняка, раз мы представляем интересы действительно передового, действительно революционного класса».[436]
При подготовке партизанских формирований учитывалось, что они могут перерастать в войсковые части, способные вести боевые действия и на фронте, то есть уметь вести наступательные и оборонительные бои.
Специальные органы ОГПУ и IV Управления Главного штаба Красной Армии, занимавшиеся вопросами партизанской войны, оказали большую помощь народам других стран в подготовке партизанских кадров из граждан этих стран. Так, на Украине готовились партизанские кадры не только из жителей районов, оккупированных Польшей и Румынией, но и из поляков и румын, вынужденных покинуть свою родину, спасаясь от террора реакционных режимов. Из этого контингента готовили специалистов: минеров, разведчиков, командиров групп и отрядов. В зависимости от состава обучаемых и их возможностей осуществлялась и их подготовка. Обычно готовились небольшие группы и одиночки. Подготовка кадров велась в спецшколе ОГПУ УССР в Купянске и на курсах Разведотдела УВО в Киеве и Одессе. Одиночки готовились на конспиративных квартирах в Киеве и Одессе.
Исключительно большой вклад в подготовку партизанских кадров для других стран внесла школа IV Управления ГШ РККА, начальником которой был К. Сверчевский. В ней, наряду с подготовкой командного состава партизанских сил зарубежных стран, к партизанской войне готовились и такие известные деятели коммунистического движения, как Вильгельм Пик, Пальмиро Тольятти, Морис Торез, Мате Залка, Александр Завадский и другие. Школа К. Сверчевского фактически была партизанской академией. В ней готовили в основном командиров диверсионных групп, партизанских отрядов, бригад, корпусов, начальников штабов и командующих партизанскими армиями, руководителей партизанскими силами в масштабе отдельных стран. В программах подготовки учитывались знания и опыт обучаемых, обстановка, в которой им придется действовать. Так, одно дело — готовить кадры стран, где у народа нет опыта ведения партизанской борьбы, и другое — где народ уже ведет партизанскую войну. Установка Берзина была: знать обстановку в стране обучаемых, их знания и опыт, учить тому, что они не знают, но им может пригодиться, и не учить тому, что они знают и что им не нужно.
Так, при подготовке китайских партизан учитывались сложившаяся структура организации партизанских сил, их опыт. Больше того, их опыт изучался и обобщался. Китайских товарищей не надо было учить вопросам конспирации, организации партизанских сил, осуществлению засад, налетов. Это они умели и сами. Но для китайских партизанских сил в начале 30-х гг. особое значение приобрели вопросы стратегии партизанской войны и планирование крупных операций партизанских сил, — взаимодействие партизанских сил с регулярными войсками, создание опорных баз, выбор объектов и способов воздействия на них.
Вопросы стратегии партизанской войны глубоко изучались деятелями коммунистического движения, высшим партизанским командным составом, которые обучались в школе К. Сверчевского. По этим вопросам с лекциями выступали известные военачальники, имевшие опыт ведения партизанской войны. Мне довелось присутствовать на лекциях Блюхера, Берзина. Это были не обычные лекции, а лекции-беседы. Аудитории были небольшими и весьма активными. При обучении кадров большое внимание уделялось политической подготовке партизан как носителей идей социализма. Особое внимание обращалось на умение разоблачать лживую вражескую пропаганду, на то, как строить взаимоотношение с местным населением. Уделялось внимание и вопросам разложения войск противника и его аппарата.
Массовая подготовка партизанских кадров сочеталась с кропотливой подготовкой высококвалифицированных специалистов, которые могли быть инструкторами, конструкторами мин и других средств борьбы, руководителями служб. Готовились специалисты для топографической службы (в том числе «азимутчики»), документалисты, способные подделывать и изготовлять документы (паспорта, пропуска, удостоверения и т. д.). Обращалось внимание на физическую и медико-санитарную подготовку партизан, их закалку к действиям в различных условиях местности и погоды.
Подготовка партизанских кадров сочеталась с совершенствованием средств и способов борьбы в тылу врага.
Полевые учения и командно-штабные игры 1928–1929 гг. показали, что на местности, доступной для современной бронетанковой и транспортной техники, партизаны потеряли преимущество перед регулярными войсками в маневренности и подвижности. Однако моторизация войск повысила возможности партизан в устройстве засад. Это заставило обратить большее внимание на засады и на средства, дающие возможности наносить врагу урон, не вступая с ним в боевое столкновение, и даже без проникновения исполнителей на объекты.
При создании техники пользовались указаниями В. И. Ленина, относящимися непосредственно к партизанской борьбе: «Мы можем и должны воспользоваться усовершенствованием техники, научить рабочие отряды готовить массами бомбы, помочь им и нашим боевым дружинам запастись взрывчатыми веществами, запалами, автоматическими ружьями».[437]
Для нужд партизанских сил были созданы специальные минно-взрывные и зажигательные средства, в том числе противопоездные и противоавтомобильные мины, угольные и другие мины, которые партизаны сами могли изготовлять в тылу противника. Однако противопоездные и противоавтомобильные мины, которые можно было изготовлять только на специальных предприятиях, успешно пройдя полигонные и войсковые испытания, так и не были запущены в серийное производство. Так как уже в 1934 г. отношение к диверсионным средствам резко изменилось после убийства С. М. Кирова, и само слово «диверсант» стало постепенно исчезать в отношении советских диверсионных групп и партизан-диверсантов.
Особое внимание, наряду с минно-взрывными и зажигательными средствами, которые были основным оружием большинства хорошо законспирированных подпольщиков, обращалось на средства радиосвязи. Уже в начале 30-х гг. считалось, что радиосвязь «Большой земли» с партизанами — это основной вопрос в организации и руководстве партизанской борьбой, это большой политический вопрос.
Наш опыт и созданная в начале 30-х гг. специальная партизанская техника были широко и весьма эффективно, но с опозданием, использованы в 1937–1939 гг. в тылу мятежников и фашистских интервентов в национально-революционной войне в Испании. Этот опыт передавали испанским товарищам наши
