Голоса Серебряного века. Поэт о поэтах

С тех пор одно меня волнует:
Разбит кувшин, а все бегут,
Бегут, бегут и шепчут струи…

«Как скелет сквозь редкую шкуру…»

Как скелет сквозь редкую шкуру,
Проглядывает в смене минут
Времен колоссальная архитектура,
Смерти астрономической институт.

Но любовный пыл постоянства
Там не разомкнут —
В междузвездном пространстве,
Как и в ночи московской, тут.

«В трамвае плакать можно…»

В трамвае плакать можно,
Мокрые пряча глаза.
В трамвае плакать можно,
На работе плакать нельзя.

На улице плакать можно,
Не оглянется никто.
На улице плакать можно
В воротник пальто.

Можно плакать на вокзале —
Шляпу на глаза,
Чтобы по имени не назвали.
На работе плакать нельзя.

Не закричав, не охнув,
Среди угрожающих дней
Отделайся насморком легким
В глазах мимолетных людей.

«Еловая веточка с фруктами шишек…»

Еловая веточка с фруктами шишек,
У рыночных купленная мальчишек,
Свежие свечки побегов пустила —
Ярко-зеленое множество милое!

Как нищий разнежен виденьем богатства,
Лакомлюсь я надежды яством,
Рыданья задвинув в глубь угла,
На миг жизнерадостью смугла.

«Заживо пропадаю без вести…»

«В имен друг друга частом восклицанье
Встречали мы зеленый смысл весны».

Заживо пропадаю без вести
Для единственно-близкого мне,
С кем могли мы быть счастливы вместе
И довольны вдвойне!

Заживо похоронена без сообщенья
Знакомым, друзьям, родным.
Нет для таких сожаленья,
Кто умер, оставшись живым!