Голоса Серебряного века. Поэт о поэтах

СТРАНИЦА

Июньский день прохладен, свеж.
И так же, как снегов растаянье,
Он увлекает за рубеж,
Он видит все на расстоянии.

Вот продается на углу
Последних ландышей дыханье.
Стекают капли по стеклу.
Зонты навстречу в колыхании.

В домах сегодня разговор
Ровнее, без бросков отчаянья.
Сегодня именинник — вор,
В ком столько прелести раскаянья…

«Мы дружим с призраком…»

Мы дружим с призраком
Офелии,
Мы ненасытно любим снег,
Цветенье вишен нас овеяло
В садах, сбегающих до рек.
И уступать свое сокровище
Тому, чему названья нет?
      Ты одраконен,
                очудовищен
В атомном взрыве
Белый
Цвет!

НАВОДНЕНИЕ

Щетинка трав, торчащих над водой,
И кучка голая испуганных деревьев…
Разлив был настоящею бедой,
Одной из бед исконных, древних.
То ль, изменив извечной высоте,
Плашмя упало страшным ливнем небо,
То ль воды, сдавленные в темноте,
Из-под земли взорвались силой гнева?
Ни пристани, ни птицы, ни жилья.
Кругом все одинаково бесцветно.
И где-то здесь в пространстве сером я
Без образа витаю незаметно.

Точь-в-точь так было в незабытом сне.
Там я умела в воздухе держаться
И, кончик ног не замочив в воде,
Пронзительно грустить, но не сдаваться.

Теперь в салоне, средь пейзажей броских
Вновь узнаю те ветлы в бездне вод.
Читаю: «Озеро в Днепропетровске.
Художник Пащенко. Тридцатый год».

«Обожествленные гением…»

Обожествленные гением,
Переполненные слезами
Моления — исполнением
Молений сделались сами.

«Двустишье…»

Двустишье —
                  застежка,