Склоны холма покрылись трупами немецких солдат и офицеров. А тем временем советская артиллерия с предельной точностью продолжала громить отступающего врага.
Траншею убитого немецкого пулеметчика занял Урун Адбулаев. Чуть дальше окопались Федор Ашмаров и Василий Андронов. У молодого дуба заняли оборону Петр Сыроежкин и Матвей Чернов, на западных склонах окопались Михаил Шкураков и Яков Шакуров. Тукубай Тайгараев занял удобную позицию в ста метрах от небольшого озера. Чутак Уразов обстреливал немцев из крестьянского сарая. А стремительный Хаким Ахметгалин появлялся то тут, то там, подбадривал подчиненных, умело и четко руководил боем. Схватка не затихала ни на минуту.
Численно превосходящий враг упорно продолжал атаки высоты. Горели дома жителей Сунуплявы. Дым и гарь стояли над деревней. Ценой больших потерь группе немецких солдат удалось подойти к сараю, откуда стрелял Чутак Уразов, и окружить его. Воин-таджик до последнего дыхания бил и бил по врагу, не желая отступить ни на шаг, и сгорел в огне пылавшего строения.
Раненного в обе ноги Михаила Шкуракова окружили немецкие автоматчики. Но герой нашел в себе силы встать и выстрелить в упор в подбегавшего к нему гитлеровца.
На исходе первого дня неравного боя осколком мины был смертельно ранен Хаким Ахметгалин. Истекающий кровью командир разведчиков дополз до молодого дуба, росшего неподалеку от вершины, и еле слышно проговорил:
– Держитесь, братцы, скоро придут наши…
Петр Сыроежкин бережно обнял своего боевого друга и уже мертвому обещал драться с врагом до последнего дыхания, до последнего патрона. Так закончился первый день героической обороны высоты 144,0.
Немцам так и не удалось одолеть горстку храбрецов. В отделении осталось семь человек, из них могли продолжать бой только шестеро. Получивший четыре ранения Василий Андронов не мог двигаться. На исходе патроны. Но солдаты, как прежде, полны решимости удерживать высоту.
Ночью бой утих, а с зарей разгорелся с новой силой. Враги понимали, что высоту защищает небольшой по численности гарнизон, отчаянно сражающийся, но все-таки небольшой, несущий какие-то потери, которые в конце концов заставят его капитулировать. Они никогда бы не поверили, что на высоте утром второго дня в живых было только семеро.
Захлебывалась одна атака за другой. Фашистами овладевала ярость: не из железа же, черт возьми, эти солдаты наверху! Пуля фашистского снайпера оборвала жизнь Матвея Чернова. Натиск противника на западном склоне теперь сдерживал только Петр Сыроежкин. Осколками мины был смертельно ранен Федор Ашмаров, самый старший по возрасту среди защитников высоты, еще юношей воевавший за Советскую республику в составе 1-й Конной армии, ушедший в сорок первом добровольцем на фронт. Освобождая родную землю от захватчиков, с боями прошел до латгальской земли старый солдат.
К полудню их осталось в живых только четверо. Со стороны Сунуплявского озера пошли в атаку на высоту несколько десятков немцев. На их пути встал Тукубай Тайгараев, юноша из далекой Киргизии, комсорг отделения. Он уже получил несколько ранений, но держался до последнего патрона. Когда стрелять было нечем, Тукубай встал во весь рост и, шатаясь, пошел вниз по склону навстречу немцам с гранатой в руке. Раздался взрыв, несколько гитлеровцев упали замертво, и рядом с ними лег залитый кровью Тукубай.
Высоту 144,0 защищают трое. На исходе патроны. И вот уже они идут вперед, под огонь врага, Урун Абдулаев и Яков Шакуров: во что бы то ни стало надо раздобыть у убитых солдат и офицеров противника оружие и патроны. Отдельными короткими очередями из автомата прикрывает своих боевых друзей Сыроежкин.
Немцы ведут артиллерийский обстрел. Один из снарядов падает между Шакуровым и Абдулаевым. Шакурова убило наповал, Абдулаев же, полузасыпанный землей, контуженный, остался лежать без сознания на склоне. Немцы пошли в десятую по счету за этот день атаку, не подозревая даже, что неприступную крепость оборонял теперь единственный человек.
У Петра остались одна граната и три патрона. Этого было достаточно, чтобы уложить еще нескольких немцев. Раздался взрыв мины на самой вершине высоты – и погиб последний защитник Сунуплявы, славный сын украинского народа сержант Петр Сыроежкин.
Ценой жизни выполнили приказ командования герои Сунуплявы. Воины 119-й дивизии прилагали максимум усилий, чтобы выручить доблестных разведчиков. К сожалению, помощь пришла поздно.
Немцы еще до наступления темноты поднялись на высоту 144,0, но теперь это не давало им никакого преимущества: близок был час прихода советских войск. Фашисты получили приказ командования о немедленном отходе из Рунданской волости.
Укрытого во ржи раненого Василия Андронова гитлеровцы не заметили, а лежавшего без сознания Уруна Абдулаева они увезли с собой. Об этом, к сожалению, наши не знали, и долгие годы никто не сомневался, что Абдулаев похоронен вместе со своими боевыми друзьями в д. Сунупляве. В 1945 г. останки героев были перенесены в г. Лудзу, где он был таким образом вторично «похоронен» в городском парке. Найденного живым на высоте Василия Андронова отправили в медсанбат, где было приложено немало усилий, чтобы спасти ему жизнь.
Василий выжил. Но тяжелое ранение подорвало его здоровье. Он умер в 1953 г. на своей родине в Московской области.
О подвиге отделения старшего сержанта Ахметгалина узнали все воины нашего фронта. Фронтовая газета отмечала: «Отвага сержантов и бойцов не знает предела. Только советские люди, воспитанные партией, могут совершить подвиг, равный подвигу десяти героев из роты старшего лейтенанта Павла Новайдарского. Получив приказ отрезать противнику путь отхода, эта горстка храбрецов под командованием старшего сержанта Ахметгалина и сержанта Сыроежкина проникла далеко во вражеский тыл, захватила высоту, контролировавшую перекресток дорог, по которым отходили немцы, и не пропустила врага. Десять героев отразили бесчисленное количество атак, уничтожили более двухсот фашистов и перепутали все планы отхода немцев на этом участке фронта».
Родина высоко оценила подвиг своих бесстрашных сынов. Президиум Верховного Совета Союза ССР присвоил им звание Героев Советского Союза. Об их удивительной, яркой жизни ходили легенды в частях и подразделениях, сражавшихся на побережье Балтийского моря.
Но никто – ни тогда, ни много лет спустя – не знал, что один из храбрецов, сражавшихся на высоте 144,0, Урун Абдулаев, жив…
Подробности о героическом подвиге разведчиков в основном поведал схваченный в бессознательном состоянии фашистами Урун Абдулаев.
Фашисты бросили его в концлагерь близ Магдебурга. Тяжелая работа, голод, каждодневное унижение человеческого достоинства. Дни казались ему вечностью, он без конца думал о далекой Родине, о солнечной Каракалпакии, о жене, дочери, о братьях, друзьях. Он прошел через все муки ада и выстоял, не упал на колени, не дал сломить свою волю.
Он вернулся, снова стал тем, кем был до войны, – колхозником, земледельцем. Спустя шестнадцать лет после окончания войны в столице Узбекистана Ташкенте колхознику сельхозартели имени XXI партсъезда Турткульского района Каракалпакии Уруну Абдулаеву были вручены высшие награды, венчающие ратный подвиг, – орден Ленина и Золотая Звезда Героя Советского Союза.
О живом герое Сунуплявы заговорила вся страна. Латышские трудящиеся дважды приглашали Уруна Абдулаева в гости на всенародные празднества и принимали его как самого дорогого и любимого друга.
Впервые после войны герой побывал на высоте 144,0 в мае 1962 г. Вторично он приехал в д. Сунупляву 10 ноября 1963 г. Как родного сына обнял Абдулаева старейший житель Сунуплявы, очевидец незабываемого боя на высоте 90-летний Пимен Рудзиш. Многие сотни рабочих совхоза «Рунданы» поднялись в День Победы 9 мая 1962 г. на высоту 144,0 вместе с Абдулаевым. У пьедестала славы выросла целая гора цветов.
Теперь имена героев Сунуплявы носят улицы и школы, пионерские дружины и отряды в Латвии и других республиках нашей Родины. Память героев Сунуплявы окружена всенародным вниманием и любовью. Это им воздвигнут в Лудзе величественный памятник [156] .
Войска 22-й армии были остановлены 19 июля после взятия местечка Асуне сильным огневым сопротивлением с заранее подготовленного рубежа по оз. Сивера-Эзерс и двум другим прилегающим к нему озерам. На следующий день, 20 июля, в 18 часов после короткой артподготовки и ударов нашей авиации по глубине обороны противника войска 90-го и 44-го корпусов армии нанесли еще один удар по врагу. Гитлеровцы оказали упорное сопротивление организованным ружейно-пулеметным огнем и контратаками. Однако 208-я дивизия 90-го корпуса прорвала передний край обороны противника.
44-й корпус частями 325-й дивизии также прорвал передний край обороны врага, овладел первой линией траншей, отбил две контратаки гитлеровцев. Дальнейшего продвижения, однако, добиться не удалось в силу яростного сопротивления врага, сосредоточившего огонь артиллерийского полка, двенадцати минометных батарей и четырнадцати орудий прямой наводки.
21 июля положение оставалось без существенных изменений. Гитлеровское командование педантично применяло свой метод отхода черепашьими шагами, стремилось незаметно оторваться от наших войск, отойти километров на 30–40 на заранее, хотя и поспешно, подготовленный промежуточный рубеж. Здесь ставилась задача продержаться 3–5 суток, а затем вновь тем же способом отходить дальше. Промежуточные рубежи, и в этом надо отдать должное командованию врага, выбирались
