интенсивная работа громкоговорящих установок даже тогда, когда у противника было очень тяжелое положение, не имела никакого успеха.
Большевистская идеология, которой сильно пропитан весь офицерский состав, моральный подъем в связи с успехами Красной Армии в этом году – все это способствует тому, что войска противника способны творить чудеса.
Противник опять показал умение использовать наши оборонительные сооружения и способность быстро зарываться в землю. Он эффективно использовал трофейные боеприпасы, бомбы, противотанковые мины и прочее снаряжение.
Противник был хорошо вооружен и тактически оснащен (в особенности средствами связи) и только ввиду больших потерь при переправе не мог полностью использовать свою технику» [56] .
Удачная высадка наших войск на Керченском полуострове заставила противника усилить свою керченскую группировку и перебросить часть сил с других участков.
Большую поддержку действиям советских войск в Керченской десантной операции оказали крымские партизаны, которые усилили удары по тылам 17-й армии после ее отступления с Тамани. Как признавали сами гитлеровцы, на горных дорогах Крыма полностью господствовали партизаны, и германское командование запрещало передвижение тыловых учреждений без сильной вооруженной охраны. Деятельность партизан так беспокоила противника, что против них был выделен 1-й горный корпус румын в составе двух дивизий [57] .
Согласно директиве Ставки на базе полевых управлений Северо-Кавказского фронта и 56-й армии 20 ноября было сформировано управление Отдельной Приморской армии. В нее вошли главным образом войска из 56-й армии, прошедшей хорошую школу боевой закалки под командованием Андрея Антоновича Гречко, который командовал ею в течение почти целого года (с начала 1943 г. – по вторую половину октября 1943 г.).
18-я армия в конце ноября 1943 г. была передана в состав 1-го Украинского фронта, в июле 1944 г. она вошла в состав 4-го Украинского фронта, которым мне довелось командовать на последнем этапе минувшей войны.
Задержавшись на день в Москве, 4 февраля я двинулся к новому месту службы, 6-го числа был уже в Краснодаре, откуда на машине проехал в станицу Ахтанизовскую, где находился штаб Отдельной Приморской армии. Здесь я встретился с Маршалом Советского Союза К.Е. Ворошиловым – представителем Ставки, прибывшим сюда раньше, бывшим командующим армией генерал-полковником И.Е. Петровым, членом Военного совета генерал-майором В.А. Баюковым, заместителем командующего армией генерал-лейтенантом К.С. Мельником, начальником штаба армии генерал-майором П.М. Котовым-Легоньковым.
Состоялась дружеская беседа, в ходе которой меня в общих чертах познакомили с составом войск и положением на фронте армии. Клименту Ефремовичу предстояло на некоторое время вернуться в Москву, мы же с И.Е. Петровым, В.А. Баюковым и К.С. Мельником отправились на вспомогательный пункт управления армии в с. Маяк на Керченском полуострове. У причала хутора Кордон нас встретил командующий Черноморским флотом вице-адмирал Лев Анатольевич Владимирский [58] . Мы проехали по косе, носящей весьма прозаическое название Чушка, до третьего причала. Здесь нас ждал катер, на нем мы и отправились на плацдарм, или, как здесь все его называли, «малую землю». Хочется подметить, что во время этого переезда адъютант генерала Баюкова старший лейтенант А.М. Блудов ввел в курс соответствующих дел моего офицера для поручений Ф.В. Орлова, что помогло потом ему и мне ориентироваться в тех специфических условиях, в которых приходилось жить и работать на «малой земле».
В состав армии входили: 11-й гвардейский стрелковый корпус – командир генерал-майор С.Е. Рождественский; 3-й горнострелковый корпус – командир генерал-майор А.А. Лучинский; 16-й стрелковый корпус – командир генерал-майор К.И. Провалов и 20-й стрелковый корпус – командир генерал-майор Н.А. Шварев, 4-я воздушная армия – командующий генерал- полковник авиации К.А. Вершинин. Командующему Отдельной Приморской армией в оперативном отношении подчинялась Азовская военная флотилия (командующий контр-адмирал С.Г. Горшков, член Военного совета капитан 1-го ранга А.А. Матушкин, начальник штаба капитан 1-го ранга А.В. Свердлов), а также Черноморский флот [59] (командующий вице-адмирал Л.А. Владимирский, член Военного совета контр-адмирал И.И. Азаров, начальник штаба контр-адмирал И.Ф. Голубев-Монаткин).
Боевые части и соединения Отдельной Приморской армии расположились на небольшом клочке земли Керченского полуострова площадью около 100 кв. км восточнее г. Керчь. Войск здесь было очень много, что представляло опасность при ударах с воздуха, но, к счастью, район расположения армии надежно прикрывался истребительной авиацией 4-й воздушной армии, непрерывно патрулировавшей в воздухе, и зенитной артиллерией ПВО.
Знакомясь с войсками, я прежде всего стремился выяснить причины неуспехов Отдельной Приморской армии в проводившихся ею наступательных операциях.
Штаб Отдельной Приморской армии дважды планировал проведение наступательных операций: первый раз с 4 по 10 декабря 1943 г. и второй – с 10 по 30 января 1944 г. Однако в обоих случаях задача не была выполнена.
Неудача первой операции, по-видимому, объяснялась тем, что срок для ее подготовки был весьма невелик, всего две недели. Дело в том, что лишь 15 ноября закончилась операция по овладению плацдармом на Керченском полуострове. Что касается неуспеха второй операции, то причины этого надлежало вскрыть.
Беседы с офицерами штаба, командирами частей и соединений, посещение подразделений первой линии, где можно было услышать мнение непосредственных исполнителей планов командования – рядовых, сержантов, офицеров, а также анализ документов по планированию операции, планированию артиллерийского огня и задач артиллерии, боевых донесений соединений помогли сделать выводы и вскрыть причины неуспеха второй операции.
Они сводились к следующему: оказалось, что не был достаточно хорошо разведан передний край противника и его огневая система. Наша артиллерия вела огонь в основном с закрытых позиций, на прямую наводку выводилась редко, в результате этого опорные пункты, дзоты, доты, огневые точки противника уничтожались лишь частично, система его обороны нарушалась неполностью, и гитлеровцы встречали атаки нашей пехоты организованным огнем.
Нужно сказать, что в армию прибыло большое пополнение из запаса. Подготовка воинов к действиям в конкретных, очень сложных и необычных условиях Керченского плацдарма требовала времени и сил также и для войск, участвовавших в освобождении Тамани и форсировании пролива.
Тактическое взаимодействие между соединениями армии и оперативное – между наземными войсками и Черноморским флотом в новой обстановке очень усложнилось, трудно было добиваться скрытности действий при подготовке операций на очень ограниченном территориально пространстве плацдарма, поэтому врагу удавалось парировать удары войск армии.
К этому следует добавить, что войска армии, находившиеся на Керченском плацдарме, испытывали перебои в снабжении.
Необходимо было как можно скорее устранить эти пробелы в подготовке войск к наступлению в специфических условиях Керченского плацдарма.
15 февраля 1944 г. командиры корпусов и дивизий были собраны в штабе армии для выяснения положения в войсках. Важно было также быстрее познакомиться с каждым из них, выяснить их настроения, узнать их мнения о выборе направления главного удара в предстоящем наступлении, проверить уровень их оперативной культуры.
На совещании мною был сделан доклад, в котором кратко освещалась общая обстановка на советско- германском фронте в целом и подробно ход боевых действий на юге, в частности в Крыму.
В докладе был изложен также план наших мероприятий по подготовке войск к наступлению с целью очистить Крым от немецко-фашистских захватчиков. Особо заострялось внимание командиров на имевших место ошибках в руководстве боевыми действиями войск в предыдущих наступательных операциях. Подчеркивалось, что успех наступления зависит от стремительности, мобильности войск и решительности удара.
В конкретных условиях Крыма по-особому следовало решить одно из главнейших условий достижения победы над врагом – взаимодействие стрелковых частей и соединений между собой, а также взаимодействие стрелковых частей и подразделений с артиллерией, танками и авиацией по цели, времени и месту, взаимное использование успеха соседа, взаимная помощь в бою, поскольку для маневра по фронту и из глубины почти не было условий, а огонь артиллерии и действия авиации должны были носить филигранно точный характер. Одновременно указывалось и на то, что в решении тактических задач успех в данных условиях будет иметь только тот, кто хорошо видит поле боя, кто, несмотря на все трудности, сумеет маневрировать силами, гибко управлять войсками, своевременно реагировать на малейшее изменение в ходе боевых действий.
Так, например, 16-й стрелковый корпус в операции с 4 по 10 декабря 1943 г. имел задачу 227 и 283-й стрелковыми дивизиями прорвать оборону противника на узком участке фронта и овладеть вначале поселком Булганак, затем железнодорожной станцией Керчь-2-я с последующим развитием успеха в направлении южной окраины Катерлез. В развернувшихся боях корпус не смог выполнить задачи. Это объяснялось отсутствием достаточного времени для подготовки удара, разведки обороны противника и системы его огня. В результате артиллерийская подготовка не достигла цели, и
