базе, вернутся на Землю первыми».
По комнате пробежал шепоток. Чалмерс стал наскоро делать подсчеты.
Кахру отложила блокнот.
— Весьма неожиданный приказ. Мало того, он рушит все наши планы в самый напряженный момент. Но ничего не поделаешь, нужно выполнять. Я немедленно составлю новые списки.
Она отвернулась и стала отдавать команды терминалу. Луиза подтолкнула своего соседа:
— Так я и не увижу твоего отчета, Уинстон. Меня отправят этим же кораблем.
— Да, — еле слышно пробормотал Чалмерс, — а меня — нет.
Он тряхнул головой в тщетной попытке вернуть ясность мысли.
— А ведь большинство наших… э-э-э… друзей совсем молоды. И почти все отправятся домой. На такое я не рассчитывал.
Кахру быстро закончила работу и принялась раздавать списки. Дойдя до Чалмерса, она нахмурилась и протянула листок. Чалмерс пробежал его глазами. Так и есть. Он один из немногих сторонников контакта с алаланами, которых оставляли на базе.
— Вам еще нужно уведомить своих подчиненных, — напомнила Кахру, — а это займет немало времени, поэтому я всех отпускаю. Совещание закончено.
У Чалмерса хватило выдержки придержать язык до той минуты, когда они окажутся в коридоре.
— Как мило с ее стороны, — съязвил он, — всю грязную работу оставить нам.
— Если хочешь, я сейчас пойду и объявлю…
Чалмерс задумался, вежливо пропуская Генри Старка.
— Нет. Я начальник отдела и, очевидно, останусь таковым до конца. И, следовательно, все должен сделать сам.
Он злобно оглянулся на дверь кабинета.
— С превеликим удовольствием высказал бы кое-что и Директору, но, к сожалению, она может позволить себе не слушать подчиненных.
Луиза взяла его за руку и, как ребенка, потащила вперед.
— Мы объявим вместе… только поскорее, пока не поползли слухи.
Когда транспортный корабль был уже наполовину загружен, Чалмерс отправился к Кахру. Учитывая тот неоспоримый факт, что Луиза формально уже не работала в отделе, а сам Уинстон улетит только с последней партией, Кахру смирилась с необходимостью принимать отчеты лично у него.
Войдя в кабинет, он, как обычно, застал Директора за работой. Та лихорадочно писала что-то в блокноте. Похоже, волосы ее еще больше поседели… нет, просто поредели, а на висках неряшливо отросли.
Кахру подняла голову:
— Здравствуйте, доктор. Надеюсь, никаких проблем? Эвакуация проходит по графику?
Чалмерс потрясенно уставился на нее. Потемневшие глаза глубоко запали, на щеках появилась сетка морщин. Она была почти его ровесницей, а ведь он еще довольно молод! Как же тяжело дались ей последние месяцы!
Неужели и она страдает?
— Доктор! — нетерпеливо повторила Кахру. — Как проходит эвакуация?
— Все нормально, Директор… но у меня кое-какие интересные новости.
Она отложила перо.
— Интересные? Не плохие, не хорошие, а интересные?
«В зависимости от того, как их воспринимать», — подумал Чалмерс, но вслух сказал:
— Судите сами. Политическое противостояние на Алале между Испытанными и двумя крупными конфедерациями было, как известно, достаточно напряженным. Идридари и Лига Шев объявили, что космическая программа Испытанных создается с неблаговидными милитаристскими целями. Некоторые из независимых городов-государств, в свою очередь, выразили озабоченность, когда отголоски споров дошли и до них.
— Это я знаю, — кивнула Кахру. — Что же изменилось?
— Секретность. Правительство Испытанных решило обнародовать программу. Оно отрицает всякую милитаристскую направленность. Правда, Лига Шев, в отличие от меня, не поверила, но Испытанные все же опубликовали план исследований.
— Исследований?
— Да, — кивнул Чалмерс, — в первую очередь, их лун, особенно этой.
Кахру смертельно побледнела.
— Понятно. Вам удалось раздобыть информацию о графике полетов?
— Ничего точного. Можете сами расспросить своих агентов в зале мониторинга. Они подтвердят, что я ничего не скрыл.
— Что…
Кахру осеклась, но сочла за лучшее не делать вид, будто удивлена. Очевидно, его осведомленность не стала для нее новостью.
— Какие-нибудь научные выводы?
— Скоро, — пообещал Чалмерс. — Я расстался с последними иллюзиями и отверг все попытки мерить алаланов людскими стандартами. Судя по невероятному прогрессу, думаю, они сделают первую попытку высадиться на луне в течение шести — двенадцати месяцев.
Кахру постучала наконечником пера о столешницу.
— Шесть месяцев, говорите? А не четыре?
Последний корабль должен был прибыть через пять.
— Даже если бы я дал все гарантии, вряд ли вы поверите, — с легкой иронией ответил Уинстон.
Кахру рассеянно кивнула, и Чалмерс высказал вслух мысль, которая беспокоила ее:
— Алаланы могут добраться сюда, прежде чем закончится эвакуация.
— Что же, — протянула Кахру, оставив в покое перо, — придется позаботиться, чтобы этого не случилось.
— Но что еще можно предпринять? — удивился Чалмерс. — Невозможно эвакуировать базу быстрее, чем это сделали вы.
Кахру вскинула голову.
— Подозрительно похоже на комплимент.
— Это констатация факта, ничего больше.
Тут Чалмерс решил, что еще одна попытка не повредит, и усевшись напротив Кахру, пробормотал как можно мягче.
— Директор…
— Да?
— Даже если не принимать во внимание мои собственные устремления, — почтительно начал он, — не считаете ли вы, что было бы весьма предусмотрительным начать составление протоколов контакта? Если алаланы опередят даже мои прогнозы…
Кахру посмотрела на него и впервые за все это время почти благожелательно улыбнулась.
— Благодарю вас, доктор. Я подумаю. Ну а пока нужно ускорить погрузку. Вы свободны.
Чалмерс встал. В этой улыбке проглянуло обычное высокомерие, безмерно его раздражавшее.
— Прекрасно, Директор. Не могу дождаться исправленного графика.
Размышляя о только что состоявшейся беседе, Чалмерс свернул не туда и едва не заблудился. Его комната была разобрана через несколько дней после приземления корабля: еще один лакомый кусочек для ненасытной машины аз-Захира. Переезд в другое жилище оказался не таким болезненным, как предполагалось, тем более, что он уже сложил вещи, готовясь к несостоявшемуся отлету.
Оглядевшись, он сообразил, куда идти, и зашагал по правому коридору. Вниз, опять направо, третья дверь слева — и поглядите, кто тут!
— Разве ты не на корабле, Луиза? Не думал, что они позволят вернуться кому-то из тех, кто уже поднялся на борт, — ахнул Чалмерс, а приглядевшись к ней, поразился еще больше: — Чем это ты так расстроена?
