Но Джейми не уснул. Не помогли ни пение, ни ровное дыхание родителей, ни исходящее от них мирное тепло.
Он знал, что это был не сон. Его семья в самом деле закоченела.
Что-то или кто-то сделал их каменными. Наверное, эта злая голова и руки без тела. А теперь по какой-то причине его родители ничего не помнят.
Что-то заставило их забыть.
Джейми смотрел в темноту широко раскрытыми глазами. А вдруг это вовсе не его родители? А вдруг его родители так и остались каменными, их где-то спрятали, а он лежит вместе с плохими людьми, похитителями детей, которые только с виду похожи на его настоящих родителей? И они только и ждут, чтобы он заснул, а тогда обернутся зубастыми, клыкастыми чудовищами с глазами, горящими страшным огнем, и разорвут его в клочки прямо здесь, в кровати…
Когти паники располосовали сердце Джейми. Песня Селены звучала в его ушах… Нет, он не заснет! Ни за что не заснет!
И тут он заснул. Только это не был нормальный сон… Словно его заставили заснуть, словно что-то приказало ему: спи! Будто на него накатилась волна, необоримая сила, утопив его чувства, его тело, его сознание…
«Не буду!» — успел он упрямо подумать, и тут его мысли погасли.
Проснулся он в своей собственной кровати; было утро, и за окном парил мистер Ухты.
— Джейми проснулся! — пел он. — Джейми проснулся и готов к новому дню!
В комнату весело вошли его родители, расцеловали его, приласкали и увели вниз завтракать.
Сейчас, в солнечном свете, когда мистер Ухты плясал в воздухе за окном и распевал от счастья, его страхи казались глупыми.
Но иногда по ночам, когда Селена баюкала его песней, сидя возле него, он смотрел в темноту широко раскрытыми глазами, и его холодил страх.
Он так и не забыл. Не до конца.
Несколько дней спустя в мир заехал Дон Кихот, тощий человек, который часто падал со своего костлявого коняги под дребезжание помятых доспехов. Он имел обыкновение грустно сетовать на жизнь — и по-английски, и на своем родном языке, который оказался испанским.
— А вы не могли бы научить меня неправильным испанским глаголам? — попросил Джейми.
—
После нескольких занятий с Дон Кихотом, перемежавшихся его вздохами о
—
Глаза Ла Дукессы раскрылись от удивления, и когда она наклонилась к Джейми, ее суровое лицо стало почти добрым.
— Хотя это и не глаголы, совершенно ясно, что ты очень умный мальчик, — сказала она. — Добро пожаловать в мой замок.
Вот так Дон Кихот и Да Дукесса начали учить Джейми испанскому языку. Когда он делал успехи, ему позволялось посещать ту часть замка, где играли музыканты, а танцоры стучали каблуками, где доблестные кастильские рыцари вступали в поединки на ристалищах, а сеньор Эстебан рассказывал интересные истории по-испански, всегда старательно употребляя слова, которые Джейми успел выучить.
Джейми не мог не заметить, что иногда Дон Кихот вел себя странно. Как-то раз, когда Джейми навещал вертунчиков, Дон Кихот пришпорил своего конягу и, размахивая мечом, кричал, что спасет Джейми от напавших на него бесенят. Джейми не успел объяснить, что вертунчики никакого вреда никому не причинят — Дон Кихот уже несся галопом спасать его. Испугавшись, вертунчики ввинтились в землю, где им ничего не угрожало, а Дон Кихот попытался ударить одного мечом и упал с коняги.
Было это и немножко грустно, и немножко смешно. Всякий раз, когда Джейми начинал смеяться, он видел печальное лицо Дон Кихота, и смех становился виноватым.
А потом сестричка Джейми Бекки начала ходить на уроки вместе с ним. Она отправлялась вместе с ним и принцессой Гигундой в маленькую школу из красного кирпича, где миссис Моргушка учила ее читать и считать, а потом, подучившись у Джейми и Дон Кихота, она явилась к Ла Дукессе, чтобы продекламировать неправильные глаголы и получить право на вход в Эль Кастильо.
Примерно тогда же появился Марк Туллий Цицерон и повел их обоих на римский Форум, в новую часть мира, которая возникла к югу от территории вертунчиков. Только Цицерон и все люди на Форуме, все лавочники и сенаторы, не учили их латыни тем способом, каким Дон Кихот преподавал испанский, а просто разговаривали между собой на латыни, ожидая, чтобы Джейми и Бекки сами научились их понимать. Что со временем и произошло. Тут им помог испанский. Джейми успевал в латыни чуть лучше Бекки, но он же был старше: этим он ее успокоил.
А Бекки задумалась, как помочь принцессе Гигунде.
— Мы должны найти для нее кого-нибудь, чтобы любить, — сказала она.
— Но она же любит нас! — сказал Джейми.
— Глупенький, — возразила Бекки. — Ей нужен дружок.
— Я и есть ее дружок, — стоял на своем Джейми.
Бекки посмотрела на него с некоторой досадой.
— Пойми, это ведь задача! Ну как Лa Дукесса и ее неправильные глаголы.
Такой взгляд на вещи был неожиданным, но теперь; после слов Бекки, все стало ясным. Вокруг существовало множество задач, которые интересно решать, и вот теперь он увидел, что одиночество принцессы Гигунды, бесспорно, тоже задача.
И они начали подыскивать супруга принцессе Гигунде. Этот вопрос занимал их несколько дней, они перебрали несколько возможных кандидатов, но ни один не подошел. Они так и не нашли ответа, пока не побывали на состязании колесниц в Колизее. Это были самые первые состязания в этом амфитеатре, потому что он только-только возник по ту сторону Палатинского холма, если смотреть со стороны Форума, и там собрались огромные толпы неистовствующих зрителей.
Имена возниц выкликались, когда те подъезжали к линии старта. Загремели трубы, и колесницы помчались, а возницы принялись нахлестывать лошадей. Джейми завороженно смотрел, как они огибают
К счастью, конь Кихота был благоразумнее своего хозяина: едва костлявый одер увидел приближающиеся колесницы, он тотчас шарахнулся, сбросив своего всадника, Одна из колесниц переехала бедного Кихота с ужасным лязгом, но едва она промчалась, как Кихот приподнялся и сел. Доспехи спасли его.
Джейми вскочил с места, собираясь сбежать на арену и увести Дон Кихота, но Бекки ухватила его за плечо.
— Погоди! — сказала она. — Ему поможет кто-то другой, а у меня появилась идея.
Она объяснила, что Дон Кихот словно создан для принцессы Гигунды.
— Но он же влюблен в Дульсинею!
Бекки посмотрела на него с плохо скрытым негодованием.
— Кто-нибудь когда-нибудь видел Дульсинею?.. Нам просто надо убедить Дон Кихота, что принцесса
