Но даже если бы Секари и захотел спасти его, ему бы это уже не удалось. Два других крокодила тут же занялись своей отчаянно размахивающей руками добычей. Первый сомкнул свои мощные челюсти с семьюдесятью зубами на его шее, а второй ухватил за левую ногу. Одно мгновение — и чудовища разорвали посланца Провозвестника.
Секари был в ярости на самого себя.
— А я-то принял его за настоящего пастуха! Но даже если бы я и не доверял ему, то подумал бы, что он не нападет на Икера раньше, чем довезет его до акации!
Северный Ветер внимательно вглядывался в поверхность воды, по которой растекалась кровь капитана.
— Не могу оставить Икера, ныряю!
Северный Ветер загородил собой путь Секари и поднял левое ухо.
— Как это, нет? Может быть, он только ранен, может быть...
В больших глазах ослика Секари прочел решимость, но не отчаяние.
В недоумении он опустился на траву.
— Ты прав, я бы дал сожрать себя.
Теперь уже множество крокодилов дрались между собой, пытаясь поучаствовать в трапезе. Секари заплакал.
— Я не сумел спасти моего лучшего друга! Он умер из-за меня!
Северный Ветер поднял левое ухо. Секари приласкал его.
— Твоя доброта греет мне сердце, но я сам себе противен. Пошли, пошли отсюда!
И снова ослик стал ему поперек дороги.
— Кончено, Северный Ветер! Все кончено...
Но левое ухо стояло упрямо. Ослик явно не разделял это мнение.
— Ты хочешь подождать еще?
Теперь к небу поднялось и правое ухо.
— Ждать... Но ждать чего?
Северный Ветер удобно устроился на берегу, а глаза его неотрывно смотрели на воду.
36
Из-за скорости, с которой мчался крокодил, Икер даже не успел испугаться. В то мгновение, когда огромный крокодил проплывал под его телом, Икер уцепился за это чудовище и нырнул вместе с ним в глубину озера.
Пройдя через зону мутной серой воды, он оказался в подводном лесу, озаренном мягким солнечным светом. Самым естественным образом в его голове всплыли магические слова гимна, предназначенного для успокоения гнева бога-крокодила: «Ты, что поднимаешься в первобытном океане и распространяешь свет, идущий из вод, дай возродиться ему и на земле, будь оплодотворителем, повелителем пищи, найди своего отца Осириса и защити меня от опасности!»
Икер, очарованный великолепием тихо колеблющихся разноцветных растений, позабыл о дыхании. Старый крокодил поднялся на поверхность и положил свою ношу на залитый солнцем холм.
Не понимая, как он выжил, Икер ощутил, что вооружен новым оружием — силой великой рыбы[21].
Перед ним находилась необычная мумия[22]: голова Осириса, бронзовое тело крокодила, золотые зубы, одежда — плащ из меди и электрума[23]. Хозяин вод был представлен в виде нерушимой ладьи, подаренной усопшему, чтобы плавать по водным просторам мира. В несколько мгновений, забыв о самом себе, Икер пережил рождение первородного света, восставшего из глубин озера.
А на вершине холма — акация...
Увы! Ее только что сожгли. Ветви и листья стали пеплом. Пепел еще дымился. На обугленном стволе имя богини Нейт было залито красными чернилами.
— Расскажи, расскажи мне еще раз! — требовал Секари.
— Но ведь это уже десятый! — возразил Икер.
— Я подумал, что совершил непоправимую ошибку! И, кроме того, твоя история выглядит такой безумной, что я должен запомнить каждую подробность и увериться, что ты не выдумываешь ее всякий раз, как начинаешь свой рассказ.
— Разве это так?
— До сих пор — нет, но разве осторожность еще кому-нибудь помешала?
— Злой дух, который таится во тьме, уничтожил акацию Нейт. Можно поклясться, что ему известны наши цели.
— Это дополнительная причина, по которой мы немедленно отправимся в Кахун, арестуем Бину и раскроем ее заговор.
— Но сначала убедимся в верности фараону города.
— В город войди самым официальным образом, — посоветовал Секари. — Если правитель бросит тебя в
