Правитель, казалось, ужасно смутился.
— Это невозможно.
— Вы отдали его кому-то другому?
— Нет, не то... Что ж, в конце концов, ты сам увидишь.
Кузнец, работавший рядом с домом правителя, неожиданно под предлогом сильной боли в спине отпросился к врачу, а кузницу оставил на своего помощника.
На самом же деле он узнал Икера и должен был немедленно предупредить своего начальника, Ибшу, управляющего главной мастерской по производству оружия.
Ибша сразу же отправил посыльного к Бине. Она тотчас бросила заниматься хозяйством в роскошном доме Хранителя архивов, к которому нанялась недавно.
Трое закрылись в одном из хранилищ.
— Икер вернулся, — сказал кузнец.
— Ты уверен? Это действительно он? — спросила Бина.
— У меня прекрасная память на лица.
— Это катастрофа, — сказал Ибша.
Бина не возражала. Ей было известно, что наемник, посланный Кривой Глоткой, чтобы убить царя, потерпел неудачу и что Икер стал единственным воспитанником дворца, иными словами, верным слугой фараона.
И все же по недавним сведениям выходило, что Икер, впав в немилость и вынужденный оставить двор, поехал на юг в надежде вести скромную жизнь. И один из агентов ливанца собирался его убрать.
— Икер все еще пользуется доверием фараона, — высказала свое мнение Бина. — И тот поручил ему переломать нам кости. Единственное решение: немедленно бежать, захватив с собой максимум оружия и пожертвовав наименее стойкими бойцами в схватке, которая станет первой и последней нашей диверсией в этом городе.
Ибша возмутился.
— Да мы же в нескольких мгновениях от захвата Кахуна!
— Если Царский Сын отправился к правителю города, то только для того, чтобы организовать наш арест. Он хочет нас взять живыми. Ты забыл, что ему известны местоположение мастерской, где делают ножи и короткие мечи, и истинная роль мастеров-азиатов? Нельзя терять ни минуты. Если мы затянем, то мы погибли.
Растерянный Ибша сдался под аргументацией своего начальника.
— Какой тип диверсии ты предлагаешь?
— Нападение на дом правителя.
Икер и Северный Ветер остановились, пораженные. От их прекрасного дома и чудной мебели не осталось ничего, кроме руин со следами жуткого пожара.
— Мы ничего не смогли спасти, — сказал Волосатый, ленивый писец, всегда возникавший в случае несчастья. — Огонь занялся глубокой ночью, и он не был случайностью.
— Почему ты в этом уверен?
— Потому что, по меньшей мере, десять домов вспыхнули в городе одновременно! Именно поэтому оказалось невозможным успешно все потушить. Кстати, одна старушка видела, как от твоего дома разбегались несколько мужчин. Знаешь, Икер, я тебя люблю. Но всегда есть завистники и злопыхатели.
— У тебя есть кто-то на подозрении?
— Кто-то? Нет... Это правда, что ты стал приемным сыном фараона?
— Правда.
— Значит, ты поможешь мне получить хорошее место?
— Решение остается за правителем.
— Правитель меня не слишком-то жалует. Если я сообщу тебе важную информацию, ты мне поможешь?
— Поговорим.
— Где ты думаешь поселиться?
— В храме Анубиса.
Ослик пошел в направлении святилища, где постоянные жрецы приняли Икера по-разному. Одни были рады снова его видеть, а другие упрекали его в том, что он оставил свой пост временного жреца, никого не предупредив.
Юноша извинился перед жрецами, а они поблагодарили Царского Сына за то, что он почтил их места своим присутствием. Они отвели для него лучшую комнату, но писец прежде всего захотел повидать библиотеку, где он занимался инвентаризацией и расстановкой замечательных рукописей, датирующихся еще эпохой великих пирамид.
Его размышления были недолгими, потому что пришел Волосатый и попросил о встрече. Икер принял его в своей комнате.
— Есть! Мне известно то, что тебя интересует! Поговоришь с правителем?
