Он спросил водовоза, который обслуживал ремесленников этого квартала:
— Ты знаешь эту мастерскую?
— Здесь делают чернильные палочки.
— А почему она закрыта?
— Дверь уже целую неделю закрыта, это странно.
— А что владельцы?
— Не знаю.
— Кто они?
— Мы всегда видели только рабочих, но не хозяина.
— А кому они продавали свой товар?
— Не знаю, это не мое дело.
Водовоз удалился.
Рамзес поступил так же, как и Амени; он взобрался по лестнице и прошел по крыше чердака, чтобы проникнуть внутрь здания.
Его осмотр не занял много времени: склад был пуст.
Вместе с другими писцами Рамзес был призван в храм Птаха, бога, который сотворил мир словом; каждый должен был явиться перед главным жрецом и представить отчет о проделанной недавно работе. Глава сословия напомнил им, что они должны были отбирать слова, как подбирают качественный материал, и строить свою речь согласно учению мудрецов.
Когда церемония была окончена, Сари поздравил своего бывшего ученика.
— Я горжусь тем, что был твоим наставником; вопреки тому, что болтают злые языки, кажется, ты идешь путем знаний. Не переставай учиться, и ты станешь уважаемым человеком.
— Неужели это важнее, чем постичь суть своего существа?
Сари не мог скрыть своей досады.
— Когда ты наконец образумишься! Сколько о тебе разных слухов ходит!
— Каких же?
— Говорят, ты ищешь беглого возницу и что твой личный секретарь недавно был тяжело ранен.
— Это вовсе не слухи.
— Оставь это властям и забудь все эти ужасы, царская охрана лучше в этом разбирается. В конце концов, виновных найдут, поверь мне; у тебя и без того много дел. Главное — быть на высоте своего положения.
Обедать один на один со своей матерью было редкой привилегией, которую Рамзес не мог недооценить. Слишком занятая управлением государством, в котором она принимала активное участие, исполняя ежедневные и сезонные ритуалы, не говоря уже о бесчисленных обязанностях при дворе, великая супруга правителя нечасто могла позволить себе провести краткие часы досуга со своими близкими.
Алебастровые блюда были расставлены на низких столах, в тени деревянной беседки. Освободившись после совета, утвердившего жриц, поющих гимн богу Амон-Ра, ответственных за музыкальную часть ритуала, Туйа осталась в торжественном длинном льняном платье с изящными мелкими складками, широкое золотое колье покоилось на царственных плечах. К бесконечному обожанию, которое она вызывала у Рамзеса, примешивалось все возрастающее восхищение. Ни одна женщина не могла с ней сравниться, ни одна женщина и не посмела бы равняться с ней; вопреки своему скромному происхождению, она родилась, чтобы быть царицей. Одна она сумела снискать любовь Сети и править Египтом, помогая ему.
На обед подали салат-латук, огурцы, ребро быка, козий сыр, круглый медовый пирог, лепешки и вино оазисов, разведенное водой. Царица наслаждалась спокойным течением обеда, когда ее не беспокоили ни докучливые посетители, ни бесконечные просители; тишина ее маленького сада, раскинувшегося вокруг пруда, питала ее силы, так же как подаваемые к столу блюда, тщательно подобранные ее поваром.
— Как прошла твоя поездка в Гебель Сильсиль?
— Я узнал мощь карьеров и силу моряков.
— Ни то, ни другое тебя не удержало.
— Отец этого не захотел.
— Он требовательный человек и всегда будет спрашивать с тебя больше, чем ты можешь дать.
— Ты знаешь, что он решил на мой счет?
— Что-то ты совсем не ешь сегодня.
— Нужно ли и дальше держать меня в неведении?
— Ты боишься фараона или доверяешь ему?
— Страху нет места в моем сердце.
— Тогда вступай в этот бой и не оборачивайся назад, не думай о сожалениях и угрызениях, не будь ни завистливым, ни ревнивым. Каждое мгновение, прожитое с твоим отцом, это дар неба; помни об этом и живи этим. Все остальное неважно.
Царевич попробовал ребро быка, хорошо прожаренное и сдобренное чесноком и специями. В синем небе над шатром взвился ибис.
— Мне нужна твоя помощь, охрана просто издевается надо мной.
— Это серьезное обвинение, сын мой.
— Однако обоснованное.
— У тебя есть доказательства?
— Ни одного, поэтому я и обратился к тебе.
— Ты полагаешь, я стою выше закона?
— Если ты потребуешь настоящего расследования, оно будет проведено как следует. Никто и не думает искать человека, который заплатил напавшему на меня, никто не хочет искать производителя бракованных чернильных палочек, проданных царским писарям как первосортный товар. Мой друг, обнаруживший мастерскую бракоделов, чуть не поплатился за это жизнью; однако преступник очистил склад, и ни один житель квартала не осмеливается свидетельствовать против него. Значит, это кто-то важный, настолько важный, что угрожает людям.
— На кого ты думаешь?
Рамзес не ответил.
— Я постараюсь что-нибудь сделать, — пообещала Туйа.
15
Корабль фараона медленно продвигался на север. Отбыв из Мемфиса, он сначала спускался вниз по Нилу, а потом пошел одним из рукавов реки, который проникал в самое сердце Дельты.
Рамзес был восхищен.
Здесь земля вовсе не походила на пустыню; в этом краю, который принадлежал Хору, в то время как Сет царил над долиной [5], где река пробивала себе путь между двух берегов, сражаясь с сушью бесплодной земли, поток поражал своей мощью. Дикая местность Дельты походила на бескрайнее болото, где среди зарослей папируса водилось несметное множество птиц и рыбы. Вокруг не было ни одного города, ни селения, лишь рыбачьи хижины, взгромоздившиеся на вершины холмов, утопавших в воде. Солнце не стояло неподвижно, как в долине; ветер, долетавший с моря, разметывал заросли тростника.
Черные фламинго, утки, цапли и пеликаны делили между собой эти громадные угодья, в которых терялись извилистые каналы; где-то генетта пожирала яйца в гнездах зимородков, где-то змея проскальзывала в густые заросли, над которыми кружился рой разноцветных бабочек. Человек еще не покорил эту землю.
Корабль, продвигаясь все дальше, постепенно замедлял свой ход, осторожно управляемый капитаном, привыкшим к капризам этого лабиринта; на борту — человек двадцать бывалых моряков и правитель страны, всегда на своем месте, на носу корабля. Сын наблюдал за ним незаметно, из укрытия, завороженный его присутствием; Сети представлял собой Египет, он сам был Египтом, наследник тысячелетней династии, познавшей величие бога и ничтожество человека. В глазах своего народа фараон был неким таинственным существом, истинное место которого было там, в звездном небе, его присутствие на земле представляло собой невидимую связь с потусторонним, его взгляд открывал подвластному народу
