— Один из моих друзей — дипломат и полиглот; рядом с ним — выучить язык было для меня простой забавой.
— Вы любите поэзию?
— Вы оцените наших великих авторов.
— Если наши вкусы совпадают, думаю, мы сможем хорошо поладить.
Из уст министра иностранных дел Шенар узнал о решении фараона: Менеласу было разрешено остаться на некоторое время в Египте. Пока будут выправляться и ремонтироваться греческие корабли, царь разместится в большом поместье в центре Мемфиса, его солдаты поступят под египетское командование и должны будут соблюдать строжайшую дисциплину.
Старшему сыну фараона предстояло показать столицу Менеласу. В течение нескольких дней, порой мучительных, Шенар пытался втолковать греку азы египетской культуры, но всегда наталкивался на безразличие, граничащее с бестактностью.
Зато величественные монументы поразили Менеласа. При виде храмов он не мог скрыть своего удивления.
— Какие великолепные крепости! Взять их штурмом, думаю, не каждому по зубам.
— Это жилища богов, — пытался объяснить Шенар.
— Богов войны?
— Нет, Птах — покровитель мастеров, тот, кто творит мир словом, а Хатхор — богиня радости и музыки.
— Зачем же им тогда крепости с толстыми стенами?
— Божественная энергия находится в ведении знающих людей, которые стараются поместить ее так, чтобы оградить от мирского; чтобы проникнуть в закрытый храм, нужно быть посвященным в тайны.
— Другими словами, я, царь Лакедемона, сын Зевса и покоритель Трои, я не имею права пересечь порог этих золотых дверей!
— Да, это так… Во время каких-нибудь празднеств, с разрешения фараона вы, вероятно, получите возможность пройти во внутренний двор под открытым небом.
— И какая же тайна мне откроется?
— Великие подношения божеству, которое находится в храме и распространяет свою энергию по всей земле.
— Да что вы!
Шенару пришлось запастись бесконечным терпением; несмотря на то что манеры и речи Менеласа были не слишком утонченны, он почувствовал, что у них есть нечто общее с этим иностранцем с хитрыми глазами. Внутренний голос подсказывал уделить гостю особое внимание, чтобы сблизиться с ним.
Менелас без конца возвращался к тем десяти годам войны, которые закончились взятием Трои. Он оплакивал несчастную участь своих союзников, павших под ударами неприятеля, критиковал поведение Елены и желал, чтобы Гомер, описывая деяния героев, предоставил бы ему хорошее место в том ряду.
Шенар попытался выяснить, как именно пала Троя. Менелас рассказал о жестоких схватках, о храбрости Ахилла и других героев, об их несгибаемой воле отвоевать Елену.
— В столь продолжительной войне, — допытывался Шенар, — военная хитрость тоже должна была сыграть свою роль?
Не слишком охочий на слова, Менелас все-таки решил ответить:
— Улиссу пришла в голову мысль построить огромного деревянного коня, внутри которого спрятались солдаты; троянцы проявили неосторожность, впустив его в свой город. Таким образом нам удалось застать их врасплох.
— Вы, конечно, тоже имеете отношение к этой счастливой находке? — с восхищением спросил Шенар.
— Я говорил об этом с Улиссом, но…
— Он лишь озвучил вашу мысль, я в этом уверен.
Менелас весь надулся от гордости.
— В конечном счете именно так.
Шенар решил посвятить почти все свое время, чтобы завоевать дружбу грека. Теперь у него была новая стратегия, чтобы убрать с пути Рамзеса и снова стать единственным претендентом на египетский трон.
44
В своем саду в беседке из виноградных лоз Шенар устраивал настоящие пиры Менеласу. Грек любовался темно-зелеными ветвями, с которых свисали тяжелые гроздья; кроме того, он наедался до отвала крупным синим виноградом. Рагу из голубей, жареная говядина, перепела в медовом соусе, свиные почки и ребрышки, приготовленные с тончайшими приправами, не могли не поразить гостя своим изысканным вкусом. Он без устали любовался юными танцовщицами, гибкие тела которых были едва прикрыты легкими одеяниями, флейты и арфы завораживали его слух.
— Египет прекрасная страна, — признал он, — я бы даже предпочел его полю битвы.
— Вы довольны вашими покоями?
— Настоящий дворец! Когда вернусь, закажу своим архитекторам построить мне такой же.
— Слуги?
— Выполняют малейшие мои желания.
По просьбе Менеласа ему доставили чашу из гранита, которую наполняли теплой водой, и грек мог без конца принимать ванны. Его египетский управляющий считал эту процедуру не отвечающей правилам гигиены и слишком расслабляющей; как и его соотечественники, он предпочитал душ. Однако ему приходилось подчиняться приказаниям Шенара; каждый день массажистка натирала маслами тело великого героя, все покрытое шрамами.
— Не слишком-то они покладистые, ваши девушки! У меня рабы не столь строптивы. После ванны они удовлетворяют меня так, как только я пожелаю.
— В Египте нет рабов, — уточнил Шенар, — все они мастера, которым платят.
— Нет рабов? Вот тот прогресс, которого пока еще не знает ваша великая держава!
— Да, нам не помешали бы люди вашей закалки.
Менелас отодвинул перепела в меду, поданного на блюде из алебастра; последние слова Шенара отбили у него аппетит.
— Что вы хотите этим сказать?
— Египет — богатая и сильная страна, это правда, но, сдается мне, ею можно управлять с большей проницательностью.
— Разве вы не старший сын фараона?
— Неужели эта родственная связь должна была бы ослепить меня?
— Сети — это подавляющая личность; даже Агамемнон не пользовался такой властью, как он. Если вы вздумали строить заговоры против него, откажитесь; провал обеспечен. Этот царь обладает сверхъестественной силой; я не трус, но все же боюсь встретиться с ним взглядом.
— Кто говорит о том, чтобы строить заговоры против Сети? Весь народ почитает его. Но фараон тоже человек, и поговаривают, что в последнее время у него не все в порядке со здоровьем.
— Если я правильно понял ваши обычаи, после его смерти на трон должен взойти регент; какая бы то ни было война за наследство исключена.
— Царствование Рамзеса погубит Египет. Мой брат не способен управлять.
— А вы, противопоставляя себя ему, неужели вы пойдете против воли вашего отца?
— Рамзес воспользовался им. Если вы согласитесь быть моим союзником, будущее вам улыбнется.
— Будущее? Но я собираюсь как можно скорее вернуться к себе! Даже если Египет принимает меня и кормит лучше, чем я мог бы вообразить, я здесь всего лишь гость без всяких прав. Забудьте ваши бессмысленные мечтания.
Нефертари показала Елене гарем Мер-Ура. Прекрасная блондинка с белой кожей была поражена великолепием земли фараонов. Разбитой и уставшей, ей, наконец-то, выпало счастье отдохнуть, прогуливаясь в садах и наслаждаясь звуками музыки; изысканное времяпрепровождения, которое вот уже несколько недель дарила ей царица Туйа, действовало как лекарство. Но недавняя новость опять повергла
